Лета 7530 февраля месяца прииде на Москву к Государю Володимиру Володимировичу Мануил - король Франкский. А судили да рядили о делах государевых они 6 часов, да все думали: како же Гетманщину договор Минский блюсти заставить. И рек про то Государь наш: аще любо, аще же не любо, но договор сей исполняти надобно. Тако же глаголаста о житии мирном меж Государством Московским да странами закатными. По заутрени же отыде король Мануил на Киев-город.
Воры же черкасские - гетман сам и старшИна его - договор сей Минский никоимиже делы блюсти не хотят. Рекут бо, что де неясно зело писан он бысть, и буквицы все дивныя аки тайнопись, и неведомо како же читати его надобно: не то от начала, не то с конца яко книзи иудейския.
Люди неции же окраинские, во гресе каиновом девятое лето пребывающе, во безумие велие впадати начаша. Берут бо они колья, палицы да рогатины, мняще в себе, что сие суть мушкеты да пищали. И чудится им сеча великая, в коей идут де они ратью супротив ворога мнимого. На Руси же Великой люд, на сии ристалища глядучи, зело дивится. И бают одни: то им бесы мерещатся, а иные рекут, что случилося сие от грамот прелестных от немец американских. В сих же грамотах писано: идет де Москва ордою большою Гетманщину воевати. Сего же страха гораздого ради хвори душевныя на народ черкасский и наидоша.