Государство великих комбинаторов: Бендеры, Шуры и мы 

Беспонтовые гири навсегда: как Ильф и Петров объяснили нам нашу роль в государстве

 

Есть книги, которые, как хорошее вино, с годами не стареют, а лишь набирают глубину и актуальность. «Золотой Телёнок» Ильфа и Петрова — из их числа. Мы перечитываем его ради афоризмов и блистательного юмора, но внезапно ловим себя на мысли: а не про нас ли это? Не про нашу ли контору с ее абсурдными планерками, не про нашего ли начальника, и не нашу ли гирю мы пилим, с тоской глядя в окно?

За внешним флером авантюрного романа скрывается безжалостный рентгеновский снимок взаимоотношений Человека и Государства. И ключ к пониманию этой позиции — в одном из самых гениальных эпизодов мировой сатиры: истории с «беспонтовыми гирями».

Абсурд как система

Помните? Великий комбинатор Остап Бендер, чтобы раздобыть деньги на содержание «Геркулеса», придумывает гениальную в своей простоте аферу. Он объявляет гири в спортивном зале «беспонтовыми» и дает команду: распилить их и сдать как металлолом. И самое поразительное — система подчиняется. Бухгалтер Берлага с энтузиазмом ведет учет этой бессмыслицы, председатель Полесов кивает, а рабочие покорно берутся за ножовки.

«Пилите, Шура, пилите! Они золотые!» — эта фраза стала не просто крылатой. Она превратилась в емкий символ всей эпохи тотального бюрократического идиотизма. Государство в изображении Ильфа и Петрова — это гигантская машина по производству абсурда. Ей не важен смысл, результат или экономическая целесообразность. Важен отчет. Важен акт о списании. Важно видимость деятельности.

Труд, который должен быть созидательным, превращается в ритуал. Человек из творца и работника низводится до уровня бездумного исполнителя, винтика, чья задача — не думать, а пилить. Пилить, даже если пилит он гирю. Потому что так велело начальство. А начальство, как известно, «умнее».

Взгляд из настоящего: «Новые беспонтовые гири»

Казалось бы, это смешная история из далекого прошлого. Но так ли она далека? Вспомним недавнюю заметку из Азова, где чиновники отчитались о благоустройстве дворов, установив... детские горшки для кукол. Да-да, вы не ослышались. Небольшие керамические изделия, в которые ребенок не может ни сесть, ни даже залезть ногой, были торжественно водружены на детских площадках как доказательство проделанной работы.

Чем не современный вариант «беспонтовой гири»? Та же показуха, то же освященное отчетностью безумие, то же пренебрежение к реальным потребностям людей. Деньги освоены, отчетность предоставлена, галочка поставлена. А то, что результат никому не нужен и даже смешон, — это уже детали. «Пилите, Шура, они золотые!» — слышится из 30-х годов в наши дни.

Так кто же мы в этом государстве?

Ильф и Петров дают нам безрадостный, но точный выбор. В их гротескном мире человек может быть лишь одним из двух:

  1. Великий Комбинатор (Остап Бендер). Тот, кто понял правила игры и научился использовать абсурд системы в своих целях. Он не борется с ветряными мельницами, он их арендует и сдает в субаренду. Он циничен, обаятелен и свободен в рамках вседозволенности, которую ему предоставляет всеобщая глупость. Но его свобода призрачна — в конце концов, он остается ни с чем, сидя на чемодане с фальшивыми деньгами.

  2. Шура Балаганов (и ему подобные). Послушный исполнитель. Тот, кто получил приказ и, не задавая лишних вопросов, взялся за ножовку. Он — основа системы, ее топливо. Он не рефлексирует, он исполняет. Его лозунг: «Начальству виднее». Его трагедия в том, что он тратит свою единственную жизнь на распиливание гирь, даже не задумываясь, зачем это нужно.

А есть ли третья роль? Пожалуй, есть. Это Авторский взгляд — взгляд Ильфа и Петрова, наш с вами взгляд читателя. Это позиция стороннего наблюдателя, который видит весь этот цирк, смеется над ним, но в смехе этом слышна горечь. Мы — те, кто понимает абсурд, но часто бессилен его остановить. Наше оружие — ирония, память и способность называть вещи своими именами.

Заключение

«Золотой Телёнок» — это не просто книга. Это зеркало, в котором наше общество и государство смотрятся вот уже почти сто лет. И каждый раз, сталкиваясь с новой «беспонтовой гирей» — будь то кукольный горшок во дворе или очередная бессмысленная бюрократическая процедура, — мы снова и снова задаем себе этот горький вопрос:

Кто мы? Гениальные комбинаторы, покорные Шуры или просто зрители в этом вечном театре абсурда?

И от ответа на этот вопрос зависит очень многое. Ведь пока мы смеемся над Бендером и узнаем себя в Шуре, система «золотых телят» и «беспонтовых гирь» продолжает жить. Потому что она питается нашим молчаливым согласием пилить.