2004 год. Волшебное время. Я учился на втором курсе, читал книжки по PR, ездил на автобусе 1100 и был, наверное, счастлив. Недавно завершилась кампания по выборам в Госдуму, где я первый раз в своей жизни заработал какие-то несусветные для молодого студента деньги, бегая по Новосибирску и лепя лик Эдуарда Кожемякина на каждый столб и дом. Как сейчас помню, среди прочего купил себе штаны и свитер в магазине Sela. Свитер оказался ерундой, а вот штаны я носил лет 10.
Средний чек в магазине был на уровне нескольких сотен рублей за корзину еды, студенты пили пиво Brahma и были уверены в своем светлом будущем. Доллар и евро стоили смешных денег, и все думали, что так будет всегда. «Всегда» не вышло, но то время вспоминаю с огромной теплотой. Не было никаких оскорбленных верующих и прочих недовольных, не было травли в соцсетях, а людям, если их оскорбляли в интернете, не приходило в голову бежать и жаловаться в полицию.
Да и то, что происходило с московским «Спартаком», казалось лишь временными трудностями, которые скоро пройдут. Но прошли они лишь через много лет.
Это был первый год, когда мы c однокурсницей перебрались в новую комнату в общаге универа. У нас была дыра на крыше в туалете и при желании я бы, наверное, могла разговаривать с небом. А еще бежало около окна и, кажется, главным моим «журналистским занятием» тех времен были хроники потопа. В том же туалете висели фотографии Михаила Ходорковского, задержанного за год до этого в Новосибирске.
Я изо всех сил старалась прожить на стипендию, и до сих пор не знаю, как мне это удавалось. Из кулинарных изысков тех времен припоминаю покупные пельмени из магазина в студгородке и пирожки из буфета университета.
Я мало что помню из 2004 года: мне было четыре года. Я жил с родителями в бывшем общежитии в Заринске, ходил в детский сад и часто был в гостях у друга, который жил на два этажа выше меня — мы общаемся до сих пор. Помню, что в городе были предвыборные баннеры с каким-то бородатым дядькой: у него было доброе лицо и лозунг «Шутки в сторону». Это был Михаил Евдокимов.
В 2004-м я пошла в первый класс. 1 сентября на линейке мне выдали книгу сказок и альбом для фотографий с улыбающимся Виктором Толоконским, который тогда занимал пост губернатора. Позже я узнала, что в этот день начался захват школы в Беслане. Помню, что после тех событий начала обращать внимание на инструкции в транспорте о том, что делать, если вас захватили террористы. Причем детский мозг тогда воспринимал их [инструкции] как что-то естественное.
В остальном же, у меня был беззаботный 2004-й: уроки в первую смену, занятия в бассейне, лепка из соленого теста и танцы в клубе «Стрелка» на Первомайке, а по вечерам — просмотр с бабушкой сериала «Исцеление любовью».
В 2004 году я был признанным мастером жанра католического кино в Новосибирске и собирался менять работу, потому что практически дорос до руководящих постов в студии «Кана». В это время было много хороших фильмов и сюжетов, еженедельные часовые эфиры, кассеты DVCam.
В 2004-м я учился в девятом классе. Шахматы уже бросил, но ходил на тренировки по волейболу, занимался английским. А вообще был довольно забитым пацаном и жутко ненавидел заниматься родительским огородом.
А еще в 2004 году «Локомотив», за который болел уже пару лет, выиграл чемпионат России по футболу. Про журналистику почему-то совершенно не думал, но постоянно покупал «Спорт-Экспресс», выписывал журналы Total Football и Pro Sport. Видимо, так всё и началось.
В 2003-м вернулся из Москвы (где прожил два года) в Новосибирск, с осознанием что надо менять свою жизнь. В 2004-м последний раз работал как политтехнолог на выезде в другом регионе. Издал книжку-эссе «Россия: потерянная честь»
В ноябре 2004-го мне было 22 года, я работал на телекомпании НТН-4, и это были ее последние месяцы. Где-то в глубине души мы понимали, что осталось недолго, поэтому позволяли себе почти всё — как на работе, так и в жизни. Мы были молодыми, дерзкими и пьяными. Я снимал сюжеты про запрещенные с тех пор партии, шокировал горсовет появлениями в футболке «Свободу МБХ» и верил, что другой жизни и желать не стоит. Вечерами я ходил на джаз в клуб 888 на Студенческой, а потом публиковал сумбурные отчеты в своем ЖЖ. Нередко после такого ночевал на нашей любимой Башне.
А еще я тогда составлял политическую платформу, и у меня была корочка помощника депутата Госдумы. По ней можно было бесплатно ездить в метро. Но уже через пару месяцев безлимитные льготы решили монетизировать, и это вызвало, пожалуй, первые массовые протесты в путинской России. Когда нас закрыли, Тайге.инфо исполнилось уже почти полгода.