Сказывают, намедни было дело на болотах чухонских. Вышел на капище свинопас эстонской, коего может как и зовут, токмо сии сведения даже чади евонной любопытны на вряд ли. Рек же чухонец тако: зело де скушно стало нонче на Руси. Ибо во время оно изошед из Руси скоморох бесталанной, и смутьян бестолковой, и калом малеватель, и удом на балагане потрясатель, и проч испуганной отчизнолюбец. Чрез сие же настала тишь, бунт никто не изображает, на площадех не гадит, чинят люди русския делы своея обвычныя да над самобичеванием немецким посмеиваются.
Сие же штоб пременити, предложи свинопас чухонской весь тот сброд, што с Руси изошед, во своя си отправити. Пущай де сребренники свои отрабатывают и смуту на Руси разжигают, задарма же ся столовати негоже.
Сие же предложение поистине иудино паче чаяния отверженно не бысть, инда приятие во немцы имало, всего ж наиболее возрадовавши ся сброд окраинной, коего ради все те смутьяны прерьяно ся и подвизали. Каков тут вой на болотах ся подъял! Речти и нет, а што смутьян на Руси зело горласт, то и так ведомо. Едино же тем, кто за сброд окраинной да за немцы ратует, вопросиша: што ж вы за люди есте? То сих ради вы сородичи своея гибели желаете, краю отчему поражения и посрамления? То сих ради предали и оболгали вы все, промеж чего выросли, от Тютчевской грозы и Пушкинской осени до пирога яблошного летом и запаха хвои в Рождество? Истинно говорю, по делы своея сторицею имаете. Оплеваны зде, оплеваны тамо, оплеваны станете повсюду. Ибо изменник всем противен, даже и самой земле, от того и под стопами она у него горит.
О сем же и на Руси судили многие, яко де несть им вспять дороги, пущай оглобли правят хоща на Луну. О сем же братие, да поразмыслимо не поспешаючи. Чай, у хорошего хозяина-то ни што не пропадёт, даже вот по навозу аль перегною применения есть полезныя. Так может и отброс человеческой к делу приспособити можно?
По сему же есть размышление. Выделити земельки да вси скоморохи, плясуны, смутьяны и протчую братию воровскую, иже из немцы вышвырнуты суть, тамо поселити. Назвати сие деревня Творилово (от слова «творити» - оне ж, быдто, творцы, а вы што подумали?) Пущай живут особо, коль с нами не жилося.
Аще же не восхотят скоморохи твориловския землю пахати (а оне не восхотят), пущай скоморошеством хлеб и добывают. Для того же ярмарку рядом учинити, и сколько поселяне за удом трясение аль калом малевание уплотят, тем сыту и быти. Все по честному и от Государства немилаго серебра брати не надобно. Лепота.
А того токмо не говорити, што по всей деревне далекогляды стоят сокрытыя, сие же позорище новое, «Второй Избы» и «Гладных игрищ» смешение. Иже всяк позрети може, како дед Макар с бабою Пугачихою мешок картопли делят с мордобитием и поножовщиною, аль како Ксения Кобыла, боярыня самозванная, между быком и коровою рознь постигает во час подойный. Аще же вдруг каку Чулпан-халат подкормити возжелаеши, люд-то наш ко всяку убожеству жалостлив, пожертвуй на делы богоугодныя, а Чулпан та поутру на березке пирожок сыщет. Мнится, ей сие даже во диво не станет.
Сие же все не токмо забава пустяшная, инда и естествоиспытание ученыя. Тако же разузнаемо на деле, верно ли, што холод, голод и труд из облезяна человека сотворити может. Кто же молвит, яко сие де жестоко зело, так в том ничего же худого несть. Коли мы ради корысти научныя подчас крысь аль жабы безвинныя умучивахом, то нешто же деда Макара и иже с ним на сие дело нужное пожалеем?
Летописецъ Антонъ