После многих лет борьбы свершилось то, о чем мечтали активистки белорусского "Движения матерей 328": из-за снижения нижнего предела наказания за незаконный оборот наркотиков даже остававшимся в заключении лицам, осужденным по данной статье УК Беларуси, срок был уменьшен на два года. Благодаря июньской амнистии 29 ноября вернулся домой в Гродно сын Ларисы Жигарь, пишет DW.
В 2012 году Максиму Жигарю исполнилось восемнадцать лет. Парень серьезно увлекался фотографией и любил вращаться среди творческих людей, часть из которых нередко заводили разговоры о расслабляющих свойствах марихуаны. Вместе с другом Максим нашел дикорастущие кусты конопли, чтобы впоследствии попробовать покурить получаемую из нее марихуану.

В этот момент парни и попались милиции. Сегодня Максим Жигарь признает, что юношеская ошибка обошлась ему слишком дорого. По части 3 статьи 328 УК "Незаконный оборот наркотиков" он был осужден на 8 лет и 1 месяц колонии, так как вес конопли составил 147 грамм - суд посчитал, что это крупный размер.

Максим испытал на себе все этапы борьбы с наркоманией в Беларуси. В 2013 году его этапировали в исправительную колонию №22 "Волчьи норы" в Ивацевичах, которая позже станет специализироваться на наркопреступниках. Самым сложным периодом Жигарь называет второй год заключения. Сначала происходит привыкание к новым условиям, поясняет он, а потом осознание длительности срока - еще целых семь лет! - просто вгоняло в депрессию.

Жизнь в колонии резко изменилась с января 2015 года, когда вступил в силу декрет президента Александра Лукашенко "О неотложных мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков". Тогда же Лукашенко лично потребовал создать для этой категории узников условия, "чтобы сами смерти просили". Сразу же, вспоминает Максим Жигарь, из ИК-22 перевели в другие места всех узников с "ненаркотическими" статьями. А далее с каждого нового этапа привозили сразу по двадцать молодых парней, осужденных на огромные сроки по 328-й статье УК. На пике в колонии, рассчитанной на 870 человек, находилось около 1200 узников.

В колонии о наркотиках осужденные узнали еще больше

Тогда же появились и специальные зеленые нашивки "наркоманов", из-за которых персонал колонии стал относиться к таким узникам жестче. Им запретили пользоваться присланной с воли обувью, не разрешали забирать с собой передачи после долгосрочных свиданий.

Александр Каневский подтверждает слова своего товарища по несчастью. Каневского задержали в 2016 году за покупку марихуаны и также осудили на 8 лет лишения свободы, но уже в соответствии с президентским декретом. Парни вспоминают, что жили в огромных бараках, разделенных на сектора, в каждом из которых находились по два отряда численностью в полторы сотни человек.

Подобное содержание отбывающих наказания за наркопреступления Максим Жигарь называет нецелесообразным. Во-первых, поясняет он, заключенные делились друг с другом способами приготовления зелья. Во-вторых, сами профилактические лектории включали в себя просмотр роликов вроде "Топ-10 самых опасных веществ".

"Именно в колонии я узнал о наркотиках практически все", - делится Жигарь.

Кроме того, по мнению Александра Каневского, методы работы администрации колонии приводят к тому, что молодые ребята вместо стремления к труду его возненавидели. Приходилось очищать провода от изоляции, добывая алюминий, а платили за это лишь 19 копеек в месяц (около 2 евроцентов в пересчете).

По амнистии строк Максима Жигаря уменьшился всего на год. В колонии парень получил диплом портного, работал на швейном производстве и был на хорошем счету. В июле нынешнего года Максима сначала отправили на так называемую "химию" (исправительное учреждение открытого типа), а теперь отпустили домой. Его мать Лариса Жигарь таким результатом недовольна. Сына, считает она, можно было освободить и раньше, но власти искусственно оттягивали этот момент. 

"Наказывать за наркотики надо, но семь лет за куст конопли - это слишком жестоко", - уверена Жигарь.