В «Екатерининской ассамблее» ответили на претензии к фонду, который получит рекордный сбор
2019-12-18 18:27:11
Вице-президент Свердловского областного союза промышленников и предпринимателей (СОСПП) Михаил Черепанов ответил на критику благотворительного проекта Екатерининская ассамблея , прозвучавшую после того, как за вечер бизнесмены вместо 10 млн рублей собрали 86,5 млн рублей в пользу фонда Евгения Миронова Жизнь в движении . Деньги должны были пойти в детский центр Хочу ходить на протезирование, реабилитацию и социальную адаптацию детей с патологией опорно-двигательной системы. К фонду Миронова, который за пять лет своего существования потратил денег в разы меньше, чем собрал за этот вечер, возникли вопросы. В частности, руководитель свердловского фонда Живи, малыш Егор Бычков усомнился в том, что такие расходы на московскую организацию целесообразны, с учетом того что потребности в таких объемах протезирования не очевидны: изначально деньги собирались только на помощь 30 детям в Свердловской области. Бычков также обвинил СОСПП в непрозрачности отбора фонда, которому предприниматели решили помогать. Znak.com приводит позицию Михаила Черепанова по этому вопросу. Фонд выбирает 87 человек, повлиять на их решение невозможно Звучат упреки в непрозрачности отбора фондов. Абсолютно не соглашусь с этим, абсолютно! Про систему отбора фондов я сейчас рассказываю в 12-й раз. У нас есть несколько фильтров, чтобы отобрать фонд. Примерно в марте мы публично объявляем, что начинаем собирать заявки от проектов, которые направлены на помощь нуждающимся. Что это означает? Это не только дети - это ветераны, это животные, у нас был проект помощи ВИЧ-инфицированным, выходящим из тюрьмы. Второе ограничение - фонд должен быть направлен на помощь нуждающимся в Свердловской области. К нам еще не поступало проектов, не связанных с помощью Свердловской области. В прошлом году к нам поступило 24 проекта, до этого было 32 проекта. Они разного качества и в основном - плохого. К сожалению, состояние наших благотворительных фондов печальное. В основном это бедные мамочки, которые объединились для решения каких-то своих проблем. Какой там бизнес, какой там опыт? Поэтому проекты и формируются слабые. Это наши риски - ведь мы должны собрать деньги, чтобы проект потом реализовался. Именно поэтому мы предварительно просматриваем проекты на специальной экспертной комиссии. Это люди, которых мы позвали и попросили их взять на себя бесплатный труд разобраться с проектами, прочитать сметы, оценить риски. В эту комиссию входят чиновники, журналисты, представители депутатов, благотворительных фондов и бизнеса. Состав, по-моему, нормальный. И этот состав формирует список проектов, который мы предоставляем попечительскому совету. И попечительский совет разделяет список проектов на две части: одни проекты не рекомендуются к исполнению, другие - рекомендуются, так как несут меньше рисков. Как правило, остается 10 проектов. Оставшиеся проекты отдаются на голосование в СОСПП на рейтинговое голосование. Это 87 человек, директора и собственники предприятий. Повлиять на это голосование извне невозможно. Процесс забюрократизирован, он продолжителен по времени - мы этим не брезгуем, и улучшать его уже некуда. Почему выбрали фонд Миронова? Не знаю, не я выбирал. Почему фонд московский, а не свердловский? Во-первых, страна у нас одна, и предприниматели работают не только в Свердловской области. Но мы взяли на себя ограничение тратить деньги на свердловские проекты, и мы его выполняем. Но представьте себе ситуацию: есть дети с пороком сердца. Лучшие детские врачи-кардиологи у нас в Новосибирске. Почему мы не можем привлечь к проблеме новосибирский фонд? Другие фонды появляются, так как там меньше рисков, потому что там есть лицо у фонда, потому что есть гарантия чистоты расходования средств. Условно, если фонд Чулпан Хаматовой взялся за проект, вы понимаете, чем она рискует? Она рискует всем, если там что-то будет неправильно. Если вы собрали деньги, чтобы купить костыли бабушке, вы не обязаны отчитываться перед всем домом Нас критикуют за то, что нет отчета о том, как потратили деньги за предыдущие годы. Екатерининская ассамблея - это частный проект группы людей, которые вынимают из кармана свои личные деньги, куда-то кому-то отдают на благое дело - и затем либо довольны результатом, либо нет. Мы не обязаны публиковать отчет о каких-то результатах. Если вы на лестничной площадке собрали деньги, чтобы купить костыли бабушке, вы не обязаны отчитываться перед всем домом. Да, наверное, назрела какая-то публичность. Но это наше право и наше желание, желание наших благотворителей. За девять лет работы Екатерининской ассамблеи у нас нет случаев, чтобы кто-то из благотворителей высказывал неудовлетворение тем, как были потрачены деньги. В проекте этого года мы входили в проблематику, изучали его. Если бы вы видели этих детей, которых родители по сути выбросили. Родился ребенок без ног, и он живет в интернате. Это ужас. Этим людям хочется помогать, и то, что проект собрал столько денег, говорит, что проект выбран верно. Государство работает в этом направлении - у нас хорошие врачи-ортопеды, но есть ограничения по выдаче протезов, которые с помощью нас можно перешагнуть. Второе - ребенок растет, жизнь идет, [нужны новые протезы]. Поэтому мы нашли 30 детей, обследовали, со всей области привезли. Врачи отобрали первую группу - пять человек - для операции. Мы с фондом Жизнь в движении сейчас имеем лишь соглашение, что мы обязуемся перечислить 10 млн рублей на лечение этих детей. Но формально мы этого делать не обязаны. Мы [с учетом собранных денег] понимаем, что программу нужно расширять. Мы изучаем вопрос о создании реабилитационного центра в Екатеринбурге, чтобы направить деньги на оборудование этого центра. По нашим ощущениям - деньги останутся. Сколько - не знаю, пока разрабатывается программа, и до апреля это будет известно. Когда мы получим новую программу, мы получим смету, тогда мы уже перечислим второй транш денег. Что делать с остатком? Есть от фонда Миронова предложение отдать остаток фондам-призерам, чтобы вести не один проект, а два. Но я не могу сейчас вам сказать, что мы будем делать. Деньги собирали люди, мы их спросим - они скажут, что делать. О сверхвысоких сборах Результат для нас неожиданный, но тем не менее радостный. Ассамблея , по нашим оценкам, на сегодняшний день - самый эффективный инструмент благотворительности в РФ. Проект развивался девять лет, он постепенно набирал авторитет и доверие. Нельзя не сказать и о широте души наших предпринимателей. По-другому не скажешь.