В УГКЦ считают, что секс до брака — это форма проституции. Священник говорит, что люди в гражданских браках — проститутки, потому что оба партнера вступают в отношения без официальной регистрации брака. Он утверждает, что разница лишь в том, что проститутка называет цену, а в гражданском браке «цены не назначили, здесь без денег».

.................................................................................

Очередной духовный пастырь УГКЦ, видимо, от скуки, решил обогатить мировую сексологию своим уникальным взглядом. Согласно этому откровению, любой акт любви (или просто страсти) до брака — это не что иное, как заурядная проституция. И неважно, молодая ли это пара, годами строящая отношения, или влюбленные, проверяющие совместимость. В гласах церкви все они — участники теневого борделя, просто без вывески.

Гениальность подхода в его универсальности: в этом грехе обвиняются оба партнера. Парень и девушка, по мнению батюшки, вступают в сделку, где платой служит не звонкая монета, а иллюзия чувств и совместные походы в IKEA. «Профессионалка называет цену, а здесь цену не назвали, здесь без денег», — вещает священник, сводя всю сложность человеческих отношений к примитивному бартеру. Что ж, логика железная: если нет штампа в паспорте, значит, вы друг для друга — живые товары.

Если уж на то пошло, то подобная «проституционная» теория нашла бы отклик в сердцах наших предков. У некоторых народов, например, у древних иудеев, добрачная связь могла караться смертью, что, по сути, было официальной монополией на женственность. В викторианской Англии девушка, лишившаяся невинности до брака, навсегда становилась испорченным товаром на брачном рынке. А в некоторых традиционных обществах Океании «порченную» невесту могли просто вернуть родителям, как бракованную вещь. Так что священник УГКЦ, в общем-то, ничего нового не изобрел — он просто пересказал древние практики контроля над личностью, приправив их цинизмом, достойным уличного философа.

Выходит, человечество столетиями, само того не ведая, занималось массовой проституцией, а святые отцы лишь безуспешно пытались навести в этом борделе хоть какую-то дисциплину.