Кто такие дончаки?
Сейчас расскажем - Репортаж 161.RU
В «Гелиосе» живут 18 коней и кобыл Фото: Евгений Вдовин
Территория дончаков «Гелиос» — единственное место на юге России, где можно спокойно погулять вместе с табуном лошадей. Корреспондент 161.RU Александра Шевченко рассказывает, как появился необычный питомник и почему кони-дончаки по-настоящему «золотые».
Видео: Евгений Игнатенко
Кормить — только с открытой ладони
Справа — несколько машин и бытовка, впереди навесы и загоны. Позади — овраг, дорога и дома поселка Новонатальин. Это Кагальницкий район, 35 километров к юго-востоку от Ростова. Здесь находится территория дончаков «Гелиос».
Первыми нас встретили Браслет и Бориска
Фото: Евгений Вдовин
Пока Дмитрий Савицкий — один из основателей «Гелиоса» — проводит инструктаж, к ограждению подходят два жеребца. Разглядывают, вытягивают головы, принюхиваются, фыркают.
― У них зубы мощнейшие. Конь может спокойно разгрызть грецкий орех. Кормить только с открытой ладони — тогда шансов прикусить нет, — наставляет Дмитрий. — Резких движений и резких звуков лошади не любят. Опасны спереди — могут дать [копытом] — и сзади. Сзади не стоять, за хвосты не тянуть.
Во время инструктажа
Фото: Евгений Вдовин
Но сам Дмитрий, не боясь, разжимает челюсти жеребца, оголяя крупные желтые зубы.
― А вам не страшно так делать?
― Я их знаю. К незнакомой лошади в рот не полезу — это чревато травмой.
У лошадей невероятно мощные зубы
Фото: Евгений Вдовин
― Уже начали бояться? — к нам подходит смеющаяся голубоглазая женщина в сиреневой куртке. Это Надежда Скрипкина — соосновательница «Гелиоса» и супруга Дмитрия. — Кони обычно аккуратны, но предупредить мы должны.
Надежда ведет нас между двумя загонами — паддоками — к электропастуху. Кажется, территория просто огорожена лентами, но они — под напряжением. Здесь пасутся жеребцы Брант и Гелий.
― Брант — очень страшный конь. Сейчас зацелует вас до смерти, — смеется Надежда. — Его надо угостить.
― Задобрить?
― Нет, он и так добрый, очень воспитанный, интеллигентный. Они спокойные, никого не тронут. Заходите!
Брант и Гелий внимательно изучают незнакомого человека
Фото: Евгений Вдовин
И мы попадаем в окружение. Брант аккуратно пощипывает меня — то за лицевую маску, то за куртку, то выпрашивает лакомства. А Гелий пристально изучает объектив камеры, но потом теряет интерес и отходит в сторону. Брант в это время по команде подает копыто, кивает, идет задом, целует в щечку и встает на дыбы.
Кстати, именно с Бранта всё и началось.
Брант беспрекословно слушает Надежду
Фото: Евгений Вдовин
Месяцы на морозе
― Лошадей я всегда любила, — рассказывает Надежда. — Не занималась конным спортом, лошадей у нас не было, но очень мне нравилась донская порода. Я за ними потихонечку следила. А потом эта история с Зимовниковским заводом — одним из крупнейших заводов России, который занимался дончаками. Там произошел рейдерский захват. Люди со всех уголков страны поехали выкупать поголовье, потому что дали месяц — кого не выкупят, того на мясо.
Надежда и Дмитрий поехали «просто посмотреть», а вернулись с конем.
― Мы идем по полю — там выпустили голов двадцать годовичков. Все веселые, бегают задорно, попами друг друга толкают, блестят на солнце. Не смогли устоять. Так у нас появился Брант.
Брант стал первым, кого приобрели Надежда и Дмитрий
Фото: Евгений Вдовин
Жеребцу нашли конюшню для постоя. Надежде и Дмитрию приходилось каждый день туда ездить: на 20 «постояльцев» конюшни была одна левада, а лошади нужно гулять почти 24 часа в сутки.
― Чтоб не угробить здоровье Бранта, мы выходили с ним в поля. Он бегал за нами, как собака — мелкий еще был и считал нас своим табуном. Мы идем по полю, он остановится, поест травку, потом догоняет.
Это было почти восемь лет назад. А в сентябре 2016-го Надежда и Дмитрий купили участок у поселка Новонатальин и начали обустраиваться.
― Муж пошел на курсы сварщиков, сварил зеленый паддок и синий. Мы поставили тут палатку и переехали. У нас тогда было три лошади (кроме Бранта появились две кобылы — Буся и Аля. — Прим. ред.), перевезли их сюда. В палатке жили первые два месяца, потому что не осталось денег на что-то еще. К ноябрю, когда в палатках было нереально спать из-за холода, купили бытовку, взяли первого конюха на работу.
У заводских лошадей есть тавро. 6 — порядковый номер, 12 — год рождения, а ЗЗ — Зимовниковский завод
Фото: Евгений Вдовин
Но через пару месяцев бытовка сгорела. И в мороз минус 27 пришлось ее восстанавливать. На это ушла неделя.
― Муж оставался здесь в машине, а я туда-сюда ездила. Напряжное начало было у нас, — вспоминает Надежда.
«Гелиосом» территорию дончаков назвали в честь Гелия.
― Когда мы покупали одну из первых кобыл, нам ее продали вместе с жеребенком — это было обязательное условие. Жеребенок приехал в свои 8 месяцев как двухмесячный. Рахит, кривые ноги — это вот Гелий. Мы его выхаживали, лечили. Брант его воспитывал с детства — теперь они друзья.
Знакомьтесь, это Гелий
Фото: Евгений Вдовин
Со временем в «Гелиос» приезжали новые постояльцы, а там и жеребята начали рождаться. Сейчас здесь живут 18 животных. Из них 17 — дончаки, а одна кобылка — донской мустанг. Ее зовут Персик и ее мать умерла несколько месяцев назад. Чтобы жеребенок не погиб, Персик привезли в «Гелиос» с острова Водный в Цимлянском водохранилище.
Это Персик. Обратите внимание на ее шерсть
Фото: Евгений Вдовин
― Она у нас с конца мая. Мы брали кобылу Бусю на веревку и каждые полтора часа днем и ночью под контролем кормили ребеночка. В итоге Буся ее приняла, но на это ушло 2,5 месяца. Потом еще месяц с утра до ночи выгуливали их на вервеке, потому что в табун нельзя было пускать.
Персик отличается от других лошадей — шерсть у нее более густая, длинная и жесткая. Она ниже других малышей. Кроме Персика в табуне еще четыре жеребенка: две кобылки и два жеребчика. Им по семь месяцев. Все любопытные: подходят, осматривают, проверяют — угостим ли чем-нибудь. В природе, говорит Надежда, они осторожные — вот так в табуне с ними не пообщаешься. А этих с детства приучили не бояться людей.
― Когда мы найдем хозяев, они уедут в новые дома, потому что у нас тут места не так много. Где-то пять гектаров — это очень мало для такого поголовья.
Главное — дать укрытие
Табун издалека
Фото: Евгений Вдовин
Животные в «Гелиосе» не живут поодиночке: Брант — с Гелием, жеребец Браслет — с братом Бориской, кобылы и жеребята — отдельным табуном.
― В каждом паддоке стоит домик, который называется «шелтер». У него два выхода без ворот и дверей — чтоб в любой момент лошадь могла выбежать. Главное, чтобы у них была крыша над головой — спрятаться от осадков или солнца, и стенки — спрятаться от ветра. То есть цель — не в тепло поместить, а дать укрытие. На зиму еще стелим подстилку из соломы, у них тут соль висит — это важная составляющая рациона.
Это паддок
Фото: Евгений Вдовин
Сено для лошадей висит в специальных сетках — медленных кормушках. У этих животных желудочный сок вырабатывается постоянно, и постоянно надо что-то есть, поэтому сено и вода в доступе круглые сутки. Кроме сена есть завтраки, обеды и ужины. Рацион — овес, отруби, жмых, подкормка.
Днем лошади и кони гуляют по территории, огороженной электропастухами. А на ночь животных запирают в пяти паддоках — чтобы уберечь от конокрадов и других опасностей.
― У девочек паддок соединен с пастухом — есть возможность спрятаться в шелтере. Мы полный выбор и свободу лошадям сделали.
А это — шелтер
Фото: Евгений Вдовин
Надежда и Дмитрий — приверженцы мягкого метода. Это когда в отношениях с лошадью приветствуется как можно больше свободы, работа строится не на принуждении, а на понимании, доброй воле и учете потребностей животного. Основатели «Гелиоса» — против проката лошадей, так как они «не родились с желанием катать человека, физиологически это не обосновано».
― Они на себя безболезненно могут взять 10% веса — то есть не больше 60 килограммов, — подчеркивает Надежда. — А так человек плюхается на эту бедную лошадь, не понимая, как правильно двигаться. Мы не против верховой езды, если она грамотно устроена. Если лошадь физически подготовлена, если всадник знает биомеханику. У нас лошади знают заездку до уровня, когда человек может сесть и встать. На Бранта я могу сесть, пошагать, порысить без седла, без средств управления — исключительно на нашем с ним доверии. Но сажать на него другого человека…
Так шелтер выглядит внутри
Фото: Евгений Вдовин
Зачем все это
По словам Надежды, задача «Гелиоса» — «популяризация и сохранение породы», а основной источник дохода — продажа жеребят. Но это не окупает даже годовое содержание животных.
― Лошадь ест где-то 20 килограммов сена в день. У нас 18 лошадей, пусть 20 для ровного счета. Это 400 килограммов в день. Плюс завтрак, обед, ужин. Плюс прививки, плановые расчистки, амуниция. Не дай бог еще лошадь заболеет. И это я даже не говорю про стройку. Для лошадей мы всё необходимое построили. Но вот дорога — когда начинаются дожди, к нам уже не заедешь. А это подвоз кормов и прочее.
Ленточки электропастуха всегда находятся под небольшим напряжением
Фото: Евгений Вдовин
Владельцы «Гелиоса» писали в приемную губернатора, просили помочь со строительством дороги. После этого к ним приехал замглавы района, посмотрел и сказал: «Денег в бюджете нет».
Надежда и Дмитрий занимаются грузоперевозками. Заработанные деньги идут на коней. Со временем проблема — сложно совмещать. Поэтому в этом году с мая по сентябрь на территорию звали волонтеров — чтобы помогали по хозяйству.
Дончаки не бывают черными или белыми — только рыжими
Фото: Евгений Вдовин
В этом году в «Гелиос» чаще стали приезжать на экскурсии и фотосессии. Надежда уверена, это важно — так о породе узнает больше людей.
― Когда перестали испытывать дончаков на скачках, случился закат породы. Потому что спорт — это один из заказов на ее развитие. А дончаки были выведены не как скаковые лошади. В них главное именно выносливость. Мы рассказываем про дончаков и даем возможность побыть в табуне. На юге России это единственное место, где вы можете спокойно походить среди ручных лошадей.
По словам Надежды, идей много, но всё упирается в финансы, силы и время:
— У нас очень много проектов, связанных со взаимодействием людей и лошадей. Та же иппотерапия. Но чтобы ей заниматься, нужно крытое помещение, нужен манеж. Постройка манежа стоит миллионов 20. У нас нет таких денег. Хотя с детьми, [которым необходима такая терапия], мы готовы даже бесплатно заниматься.
Роспись на одном из шелтеров
Фото: Евгений Вдовин
Тем не менее будущее «Гелиоса» его основателям видится ярким:
― Я вижу это так. Огромный центр по разведению дончаков, по альтернативному подходу к содержанию лошадей. [Хорошая] дорога, манеж, дорожки везде. В паддоках нет грязи. Проходят всевозможные семинары по работе с лошадьми. Проводятся проекты, тренировки. Есть программы для детей, есть программы для взрослых.
― Надеюсь, у вас получится.
― Конечно, иначе зачем всё это?
161.ru