Когда говорят, что казахи делятся на роды – это неправильная и провокационная формулировка, надо говорить: казахский народ состоит из родов, а не делится. Мощь генеалогического дерева покоится на внутренней силе. Это благодатная биофизическая среда, где ежедневно происходит акт сотворения жизни, обновления, акт передачи генетической информации.

Это историческая, культурная, антропологическая и социологическая данность. Ее надо хорошо системно изучать, понимать и уметь с этим работать. Это имманентное свойство казахов в течение столетий помогало выживать, это вросло в плоть и кровь любого укорененного в почву казаха. Это присутствует, даже если мы это не принимаем или пытаемся бороться. В какие-то периоды истории родоплеменная структура была конкурентным преимуществом, помогала быть эффективными, создавала новые возможности, укрепляла солидарность и социальную мобильность казахов, в особенности по сравнению с европейскими этносами.

До революции кровнородственная связь казахов была естественной формой существования, альфой и омегой социальной и личной жизни народа. Кровнородственная связь тех времен определяла все. Каждый казах с детства знал, откуда он вышел, и несет это через всю жизнь. Каждый казах должен был знать семь поколений своих предков, поскольку не было паспортов и свидетельств о рождении. К тому же у казахов была система экзогамии: жен брали либо из другого рода, либо по семи поколениям вычисляли кровнородственную связь, чтобы не было кровосмешения.

В традиционном кочевом обществе во главу угла всегда ставились семейные родовые отношения. У нас не было сирот, детских домов, дети не оставались на улице, их не бросали – при смерти родителей детей брали родственники; чем больше детей, тем сильнее были семья и род. Род и семья на себя брали все функции, социальные обязательства. Сейчас эти функции взяло на себя государство: детские дома, дома для престарелых, пенсионное обеспечение и т.д. Но это в известной мере разрушило традиционную семью.

Кочевое общество постоянно было заинтересовано в увеличении своей численности, это краеугольный камень его развития. Если в клане насчитывается достаточное количество людей, с ним будут считаться. Если род малочисленный, то и отношение соответствующее. Поэтому родовые правители всегда старались укреплять семьи и род.

Нормой было и усыновление детей своих побежденных врагов. Даже брали к себе найденышей, детей со стороны – воспитывали, давали имя своего клана, и они росли полноценными людьми. Мало было и одиноких женщин в силу многоженства, аменгерства (замужество вдовы за брата, родственника мужа) и родовой ответственности за его членов. Если умирал один из братьев, и чтобы его дети воспитывались внутри клана, вдова могла выйти замуж за другого брата.

Главой рода становился, как правило, старший сын, которому в наследство переходили тысячные табуны. Его табуны нуждались в присмотре, который осуществляли его более бедные сородичи. Он же, в свою очередь, заботился о них. Такая система взаимоподдержки была способом выживания.

В годы советской коллективизации вчерашним баям и зажиточным казахам выживать помогали бедняки-сородичи. Заметив такую родовую солидарность и помощь, советы взялись и за бедняков, отнимая у них последнего козленка. К тому же в советское (и в царское) время постарались разрушить родовое единство, насильно переселяя людей под разными предлогами из своих вековых мест обитания.

В современных условиях из-за кардинального изменения образа и условий жизни родоплеменная солидарность не только начала терять первоначальное значение, но приобрела некоторые другие черты и содержание.

О трайбализме у нас говорить не принято. Тем не менее, это явление существует. И, как считают многие, наряду с коррупцией является одним из основных тормозов развития государства. Сформировавшиеся несколько веков назад родоплеменные союзы и сегодня влияют на расстановку сил в политике и экономике.

Кадровая политика многих руководителей самого разного калибра до сих пор определяется по принципу родовой принадлежности и личной преданности. Те, кто изучает эту проблему, считают, что трайбализм деструктивно влияет на происходящие в стране демократические процессы и способствует эрозии государства.

Ведь в отличие от коррупции, о ней вслух не говорят. И она очень трудно диагностируется, поскольку клановые отношения во многом закрытые отношения, особенно в сфере политики. Это отношения, которые осуществляются в кабинетной тиши. Мы можем об этом только догадываться и лишь интерпретировать последствия.

Исследования показывают, что для казахстанцев последних 30-и лет трайбализм важен как важная составляющая социальной мобильности. Если говорить о кадровой политике, то определяющее значение имеет принцип формирования команды, основанный на личной лояльности. Бюрократ набирает к себе в команду людей, которым он доверяет, учитывая финансовые ресурсы и условия их распределения.

Недаром у крупных чиновников – своя команда, с которой перебирается с одного кресла на другое. Развилась известная система «патрон – клиент». У каждого патрона была задача иметь как можно больше клиентов (подопечных) под собой. И чем больше у него подопечных, тем лучше.

Семейно-клановая особенность трайбализма приобрела новые качества – даже появились такие понятия, как «экономика племянников», «экономика зятьев».

Принцип команды среди бюрократов ослабляет надзор и контроль за исполнением реформ, так как создает круговую поруку и информационную асимметрию.

Действия большей части казахской политической элиты, особенно в кадровой политике, подсознательно определяются принципом жузовой солидарности. Тем самым, трайбализм, хотя и неофициально, положен в основу государственного существования Казахстана.

В то же время род может сыграть неоценимую роль в возрождении гражданского общества, переживающего глубокий внутренний кризис. В нашей ситуации с развитием капитализма будет развиваться и демократия. Это будет способствовать формированию нации. При этом родоплеменная принадлежность никуда не уйдет. Главное, чтобы люди к этому разумно относились. Пока есть казахи, будет существовать трайбализм. Другое дело – в какой форме. Сейчас он адаптировался к условиям ныне существующего в стране капитализма. Раньше он был доминирующим, затем стал преобладать в отдельных сферах. Сейчас он в третьей форме.

Если система дальше будет развиваться, то и трайбализм будет менять свою форму. То есть у него постоянно меняются сферы преобладания. В том, что казахи знают своих предков, нет ничего плохого. Важно, чтобы это оставалось в культурной и социальной сфере и не влияло на экономику и политику государства.

В настоящее время, как отмечают аналитики, жузовая система действует крайне деструктивно в системе власти Казахстана. По одной главной причине – нарушен баланс представительства от жузов в высших органах республики.

И в интересах государства и развития нации необходимо избегать тенденции в высшей властной структуре деления страны на юг, север, запад, восток, соблюдая справедливый паритет интересов. В то же время необходимо придерживаться принципа меритократии, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их жузовой принадлежности, социального происхождения и финансового достатка.

Дастан ЕЛЬДЕСОВ, специально для Матрица.kz