Пожалуй, ни одна телевизионная премьера последних лет не вызвала такого широкого резонанса, как сериал Кончаловского «Хроники русской революции». Интернет переполнен рецензиями и отзывами. В адрес режиссера и съёмочной группы высказано множество критических замечаний. Но самое удивительное, что при этом не удалось обнаружить те, которые по ходу просмотра появились у меня. Поэтому решил поделиться ими.

Фильм не ответил на многие «как» и «почему». И прежде всего, чем объяснить, что партия, которая в феврале 1917-го не имела никакого влияния в стране, стала самой могущественной силой через семь месяцев. К началу Февральской революции ряды большевиков по всей стране насчитывали 24 тысячи человек. Для сравнения численность эсеров составляла миллион. К этому следует добавить, что в начале июля сторонники Ленина совершили попытку с помощью массовых демонстраций и беспорядков принудить Временное правительство к отставке, часть их лидеров была арестована, другие ушли в подполье, и это не добавило популярности партии. И тем не менее расстановка сил вскоре резко изменилась именно в пользу будущих победителей. Что же произошло? Ответ от Кончаловского мы так и не получили. Но одну зацепку он дал.

Вспомните, как часто сам Ленин и его соратники говорят в фильме о деньгах. Партия испытывала серьезные финансовые затруднения в годы Первой мировой войны. Удачные захваты крупных банковских сумм с помощью дерзких налетов, помощь от миллионера Морозова, наследство, завещанное РСДРП богачом Шмидтом, донаты от Горького — все это было в прошлом. И вдруг после возвращения Ильича в Россию разливается целое половодье всевозможных газет большевистской направленности и для рабочих, и для крестьян, и для солдат на фронте. Вождь пролетариата понял две важные вещи. Первая – что значит пропаганда. Вторая – что значит пропаганда в России, где многие до этого газет и в руках не держали, а теперь либо сами научились читать по складам, либо стали внимательно слушать грамотных. А на этих страницах, перехватив у эсеров их идею передачи земли в собственность крестьянам, народу обещали золотые горы. Ну как не проголосовать за таких людей на выборах в советы рабочих и солдатских депутатов!

Вся эта печатная продукция вместе с листовками и прокламациями стоила немалых инвестиций. Добавьте сюда оплату многочисленных агитаторов, наводнивших воинские части, да еще с ним подарками – алкоголем и копченой колбасой, нечувствительной к длительным перевозкам. Подкупались солдаты и офицеры, пользовавшиеся авторитетом в тех частях, которые еще не попали под большевистское влияние. У эсеров и меньшевиков таких возможностей и близко не было. Предоставляю читателям самим сделать окончательные выводы, не забывая о пломбированном вагоне, услужливо провезенном по вражеской территории, и о деле об измене Родины, открытом против Ленина летом семнадцатого года. Другая тема, которая задела за живое, но почему-то больше не привлекло ничье внимание, касается убийцы Столыпина. На первом допросе Богров, любуясь собой, сообщил, что совершил преступление по личным мотивам, чтобы оставить след в истории. При этом он в невыгодном свете представил киевскую полицию, с которой он был связан, как тайный агент, и которую он использовал в своих интересах. Эти показания грозили крупными неприятностями многим высоким чинам. И тогда было решено уговорить террориста изменить изложение ситуации. В обмен на обещание сохранить ему жизнь он сочинил историю о том, что товарищи по революционной борьбе узнали о его сотрудничестве с властью и поставили перед выбором – либо предателя казнят свои, либо он должен совершить громкий теракт. Теперь выходило, что Богрову некуда было деваться и даже предупредить полицию он не мог – в случае провала его ждал самосуд. Когда такая бумага была подписана, арестованного оставалось только поскорее вздернуть. Все были довольны. И вот эту липу в фильме не просто упомянули, а целую сцену сняли с мнимым посланцем от революционеров и с мнимым шантажом. Образ Ленина у Кончаловского одних зрителей возмутил, других смутил, третьих позабавил. Понятно желание режиссера отойти от канонического трафарета. Нотам, где нужна была нота ля бемоль, он брал си и все начинало звучать фальшиво. Лишь в последних сериях сносный баланс был найден. А одну сцену с участием Ленина я даже считаю лучшей в фильме. Когда он, несмотря на помраченное болезнью сознание, показывает Крупской, что хочет ехать из Горок в Москву, в состоянии крайнего возбуждения входит в свой кабинет, требует отомкнуть ящик стола, где хранится тетрадь с его политическим завещанием, не обнаруживает ничего и его лицо мгновенно приобретает каменное выражение – он все понял. Посещение кремлевского кабинета его хозяином за несколько месяцев до смерти – факт достоверный. Но если и другие детали верны, то это человек оказался наказан не только посмертно – своим непогребением, но и прижизненно – предательством ближайшего окружения.

В целом же нам предложили не хроники, а разрозненные картинки, порой мало что говорящие. Октябрьская революция и то, что ей предшествовало, удаляется от нас все дальше, и все труднее разглядеть ее пружины и шестерёнки.

Автор: Евгений Пантелеев; фото: кадр из сериала «Хроники русской революции»