Открытие Дома-музея Евгения Вахтангова во Владикавказе в год 140-летия великого театрального режиссера вызывает естественное желание вновь и вновь обращаться к биографии, к мыслям и даже к чувствам этого человека. Такую счастливую возможность предоставляет замечательная книга «Вахтангов. Документы и свидетельства» в двух томах.

Здесь можно найти множество интересных фактов и деталей, не исчезнувших в пучине времени, а заботливо сохраненных самим Евгением Багратионовичем, его близкими и теми, кому довелось встречаться с ним на жизненном пути. Открывает этот своеобразный музей под переплетом свидетельство о рождении сына у «тифлисского гражданина Баграта Сергеевича Вахтангова армяно-григорианского вероисповедания и его законной жены Ольги Васильевны православного вероисповедания». Очевидно, отец происходил из тбилисских армян и предпочитал указывать это в деловых бумагах, желая придать в глазах владикавказцев больший масштаб своей коммерческой деятельности. Здесь же содержатся и сведения о крещении. Оно состоялось в Спасо-Преображенском соборе – одном из тех храмов, который был уничтожен в столице Северной Осетии при советской власти. Из этих записей становится известно, что крестным новорожденного стал купец второй гильдии Григорий Симонов, а крестной матерью – девица Наталия Лебедева. Таинство крещения совершил священник Михаил Флетинский.

Последующие материалы относятся уже к гимназическим годам Евгения. И это позволяет познакомиться с первыми самыми ранними проявлениями незаурядной личности. Мы находим его литературные опыты – в прозе и в стихах. Одно из поэтических произведений посвящено Тереку. А рассказ «Рождественский вечер» подкупает и искренним сочувствием автора к своим героям, и продуманностью композиции и психологической тонкостью концовки.

Рассказ повествует о гимназисте из обедневшей семьи, который, давая уроки детям богатых горожан, стал единственным кормильцам для матери и младшей сестры. За несколько часов до наступления священной ночи, он отправляется в дом своего ученика, чтобы в очередной раз позаниматься с ним и получить за это деньги, которые так нужны родным юноши. Но, может быть, теперь ему еще хуже, чем тому, кого он облагодетельствовал. Когда он, превозмогая зимнюю стужу и метель, звонит у дверей, швейцар грубо сообщает ему, что сегодня по случаю праздника занятий не будет, а на просьбу позвать кого-нибудь из господ, отвечает отказом. В отчаянии гимназист бредет по улице и встречает человека, который Христа ради просит у него помощи. Ему больше нечем кормить больного сына, а сам он ничего не ел уже второй день. Вахтангов подробно и достоверно передает смешанные чувства, который в этот момент испытывает его герой. В итоге сострадание берет вверх, и он отдает незнакомцу последние гроши, которые были у него в кармане. Но автор не пожелал поставить на этом точку и представить назидательную историю о человеческом милосердии. После того, как обрадованный бедняк рассыпается в благодарностях, он вдруг осознает и по внешнему виду, и по выражению лица своего спасителя, что тот тоже страдает от нужды и, может быть, ему теперь еще хуже, чем тому, кого он облагодетельствовал. Прохожий громко зовет юношу, чтобы вернуть его. Но фигурка в худенькой гимназической шинели успела раствориться в темноте. А ведь мог бы побежать вслед и догнать, – подумает читатель. Вот на этом перекрестке неразрешимости примирения своих и чужих интересов и оставляет нас Вахтангов. Рассказ, безусловно, несет на себе отпечаток литературного таланта.  Как и другие вахтанговские произведения тех лет, опубликован он был лишь в журнале, который издавали сами гимназисты.

Особое место среди этих сочинений занимают… воспоминания. Обращаться к жанру мемуаров в восемнадцать лет – более чем оригинально. Но Евгению хотелось по свежим следам запечатлеть образы своих учителей. Одни отрицательные, другие – положительные. Каждому отводилось по одной главе, но в итоге он завершил только несколько «портретов». Его отношения с наставниками складывались непросто.  Случалось, и отца вызывали в гимназию.  Однажды по инициативе Вахтангова младшего его класс решил отомстить преподавателю, который буквально издевался над учениками, а один из них из – за бесконечных унижений даже покончил жизнь самоубийством.  К приходу горе – педагога на урок в сидение стулу тщательно «вмонтировали» с десяток булавок острием вверх.  Нетрудно вообразить, что произошло после этого…О порядках, царящих в гимназии, свидетельствует такой факт. Решением попечительского совета Евгению выставили «тройку» по поведению за прогулку на «панели бульвара» (имеется в виду нынешний проспект Мира), что гимназистам было строго запрещено.

Отчасти взаимоотношения Вахтангова с его менторами стали причиной, прямо скажем, не блестящих отметок в его аттестате зрелости. Ни одной пятерки – ни годовой, ни экзаменационной.  Тройки не только по математике и физике, что нередко случается с гуманитариями, но и по географии, закону Божьему и даже по истории. Но в данном случае уже точно сказалась враждебность директора гимназии Виноградова, который и преподавал этот предмет. Евгений называл его закоренелым самодуром и отмечал, что на уроках «его превосходительство» предпочитал больше говорить о себе, а не о властителях, героях и войнах. Приходилось много заниматься самообразованием, чтобы восполнить вынужденные пробелы. В свободное от учебы время Вахтангов осваивал даже «Капитал» Маркса. Но еще правильнее было бы сказать «в свободное от увлечением театром». Продолжение следует.

Автор: Евгений Пантелеев