В нынешнем году исполнится 120 лет со дня рождения выдающегося писателя Гайто Газданова. Юбилей – привилегия не только живых, но и мертвых. Только для вторых это более достоверное подтверждение их заслуг и значимости. И хотя сама памятная дата приходится на декабрь, можно предположить, что и предшествующие месяцы будут отмечены всплеском интереса к Гайто и его творчеству, а также каскадом событий культурной жизни, посвященных этому человеку. Поэтому уместно напомнить об очередной годовщине уже сейчас, чтобы идеи, связанные с ней успели возникнуть и реализоваться.
Впрочем, есть одна, которая способна вызвать только опаску. Имеется в виду предложение перезахоронить прах Газданова в Осетии. Дискуссии на эту тему не так давно будоражили общественность республики. Но не покидает тревога, что в юбилейный год гробокопатели активизируются и споры вспыхнут с новой силой. Что даст подобная «трансплантация»? Газданов лишь более надежно будет скрыт от мира. Мне трудно представить массовое паломничество россиян во Владикавказ с целью поклониться могиле нашего земляка. А вот кладбище Сен Женевьев де Буа охотно посещали многие соотечественники, поскольку это – целая глава истории России и там рядом с Гайто Ивановичем покоится немало известных людей из нашей страны. Не сомневаюсь, что через какое-то время российские туристы снова смогут посещать Париж и даже незнакомые с произведениями Газданова остановятся перед памятником на его надгробье. В столице же Северной Осетии столь богатого на громкие имена литературного мемориала нет. У нас может стать одной достопримечательностью больше, но перенос останков с одного из самых знаменитых кладбищ мира будет означать пусть и символическое, но понижение статуса писателя.
Наконец, не будем забывать о самих французах. Бесстрашный редактор подпольной газеты, активный участник движения сопротивления для них – не последний человек. Не случайно он стал кавалером ордена Почетного легиона – высшей награды этого государства. Что касается опубликованной недавно информации о том, что захоронению Газданова угрожает уничтожение из-за не внесенной платы за место и его содержание, на мой личный взгляд, она нуждается в тщательной проверке. Возможно для опасений и есть основания. Но в таком случае нужно разбираться в причинах и в деталях. Пока остается лишь строить догадки, но при этом возникают самые разные варианты. В связи с известными обстоятельствами французские банки отказываются принимать деньги от Российской Федерации, но ведь это нетрудно сделать, передав их частному лицу, проживающему во Франции. На этом кладбище немало могил, чей век продлили личные пожертвования. Не исключено, что у нас с запозданием отреагировали на истечение срока новой оплаты, но и тут все поправимо при наличии заинтересованности обеих сторон. Для бюджета небольшого городка, давшего название этому погосту, такие «взносы» – существенное пополнение. Наконец, смущает сложившаяся практика, при которой необходимые средства за те или иные участки вносятся на не такой уж большой отрезок времени. Разве нельзя оплатить лет на сто? Останки никуда не денутся и деньги не пропадут. А если это не предусмотрено действующими правилами, можно создать специальный фонд, финансируемый правительством РФ и накопить там сумму, заранее исключающую появление проблем подобного рода. Журналисты обязаны бить в колокола при любых настораживающих симптомах, но иногда это делается ради колокольного звона, явно опережая развитие событий.
Давно назрел вопрос об установке во Владикавказе памятника Газданову. Я предложил бы вместо фигуры из металла или камня лазерную композицию. Она позволила бы выразить стремление автора «Ночных дорог» вернуться из эмиграции на Родину. Ограниченное пространство пьедестала такой возможности не предоставило бы. А на большой стене какого-либо здания хватило бы места для контуров и Гайто, и Эйфелевой башни за его спиной и Кавказских гор где-то высоко, в отдалении. Эта картина могла бы включаться в определенные часы и в отличии от памятника ее создатели уложились бы к юбилею.
Разумеется, по этому поводу будут проведены самые различные мероприятия – научные и читательские конференции, вечера, выставки… Но очень хотелось бы, чтобы популяризация творчества писателя не носила бы «календарный» характер. Почему бы, например, один урок литературы для старшеклассников Северной Осетии не посвятить знакомству с каким-нибудь рассказом Гайто? Подозреваю, что мы до сих пор не осознаем в полной мере масштабов его дарования. Целые страны, такие, как Нидерланды или Венгрия мечтали бы иметь прозаика подобного уровня – но не имеют.
В республике было бы неплохо учредить поощрительные гранты для иностранных переводчиков, обратившихся к произведениям Газданова. Сейчас международная обстановка не благоприятствует этому, но на будущее – вполне реальная идея. Пока же можно создать франко-англоязычный сайт, рассказывающий зарубежным пользователям о писателе и его книгах. Особый разговор о воссоздании рожденных им образов на киноэкране. В свое время один из лучших сценаристов страны Эдуард Володарский собирался это сделать, но до воплощения замысла так и не дошло. Моя одноклассница, горячая поклонница Газданова Людмила Байматова почти уговорила известного петербуржского режиссера Валерия Огородникова экранизировать один из романов, и он собирался это сделать после окончания съемок своего телесериала «Барак». Однако вскоре после завершения этой работы он безвременно ушел из жизни.
Отчасти с опаской затрагиваю эту тему – не сподвигну ли кого-нибудь на неудачную интерпретацию? Ведь от кинематографистов потребуется такая же тонкость и глубина взгляда, которые присущи и первоисточнику. Менее рискованным было бы подготовить сценарий местным автором или сразу нескольким и предложить его российскому постановщику с именем и опытом. «Вечер у Клэр», скажем, это готовая основа для будущего фильма, но под особым углом зрения и через неповторимое настроение, воспринимая текст не как череду эпизодов, а как хоровод видений.
От моей попытки рассказать о Газданове языком документального кино остались не самые лучшие воспоминания. Заявка на фильм, приуроченный к столетию со дня рождения классика русской литературы ХХ века, прошла конкурсный отбор в Москве, было выделено девятьсот тысяч рублей и оставалось только написать сценарий и приступать к съемкам. В свое детище я вложил всю душу, заранее видя его с первого до последнего кадра. Сюжетная идея заключалась в том, что девушка из России, изучающая творчество Газданова, приезжает в Париж, чтобы побывать в тех местах, которые он описывал. У таксистов она интересуется, не слышали ли они что-либо о своем русском коллеге, который точно так же крутил когда-то баранку, будучи уже признанным автором. Те, конечно, ничего не знали, но проявляли любопытство, и таким образом пассажирка сообщала им и зрителям разные подробности. В целях экономии я не претендовал на поездку во французскую столицу. Пару дней пребывания там оператора и моей героини было бы вполне достойно. Но кто же сыграет ее роль? Объявление в газете о том, что приглашается молодая особа, хорошо владеющая французским языком, утешительных результатов не принесло. Несколько кандидаток, как на подбор оказались вялыми и скованными. А мне нужна была бойкая и непосредственная. Как-то в гостях у владикавказских друзей, где были и незнакомые мне люди, я поделился своей проблемой. И присутствующие хором назвали имя девушки, которая целый год жила в парижской семье и изъясняется не хуже, чем Жюльетт Бинош или Изабель Юппер. – Нет, она вам не подойдет, – сказала ее мама. – Она слишком эмоциональная. – Так это как раз то, что мне и необходимо! – воскликнул я. Дебютантка оправдала все ожидания. Мы провели несколько необычных репетиций. Останавливали машины, и моя спутница ошарашивала водителей вопросами о Газдановее и тут же делилась с ними сведениями о нем. Успокоенный, я вернулся в Петербург, чтобы потом приехать снова к началу съемочного периода. Но тут приходит письмо, в котором меня извещают, что поскольку сцена не соответствует смете, съемки отменяются. Я тщательно произвел все расчеты и видел, что укладываюсь в прокрустово ложе. Для подстраховки написал письма потенциальным спонсорам. Тут точно было что-то не так. Кардинально переделывать свою работу я не собирался. Интуиция подсказывала, что причина была в другом. Через несколько лет, женщина, имевшая лишь косвенное отношение к этой истории поведала мне, в чем было дело, словно чувствуя приближение внезапной смерти. Фильм все равно надо было представить, коль он уже был утвержден. И одного достойного человека попросили сделать что-то из обрывков старой хроники и фотографий. Получилось подобие добротной телепередачи. Зная кухню кинопроизводства, могу сказать, что он обошелся не в более, четверть выделенной суммы. При желании отчетность можно поднять. И здесь мне остается только поставить многоточие…
Автор: Евгений Пантелеев