Ростовская область, 19 января 2024. DON24.RU. На всю страну прозвучала история с находкой прощального письма рядового Романа Рудакова, погибшего в сражении за город Марьинка в ДНР. Первым о ней написал «Молот». Творческая группа «Дон-медиа» совершила поездку на передовую линию СВО, чтобы узнать подробности последнего боя нашего земляка из Батайска.
«Такси» по Марьинке
Днем Марьинка пустынна. Это город-призрак. Здесь нет ни одного уцелевшего дома. Вдоль улиц – кирпичные развалины и сгоревшая техника.
Оживает Марьинка ночью. Словно из-под земли вырастают неясные тени. Кое-где поблескивают лучи фонариков. Общее движение – на запад, к селу Георгиевка, где сейчас находятся передовые позиции штурмовых отрядов 103-го полка, наступающих в направлении на Курахово.
По ночной Марьинке ходит «такси». Так называют БТРы, деловито снующие по определенным маршрутам. Они развозят на позиции все необходимое для быта и боя. Могут подхватить на броню и попутных пассажиров. Именно так мы добирались на улицу Дружбы, где свой последний бой приняла штурмовая группа Рудакова.
На броне не очень комфортно. Спиной надо упереться в специальную перекладину, за нее же крепко держаться. Когда взлетаешь на кочках, можно схватиться за «мангал» – приваренную над башней решетку, защиту от дронов. По темной улице БТР несется на максимальной скорости. Останавливаться надолго нельзя, иначе быстро прилетит «подарочек» от противника. Пару раз «коробочка», тяжело урча, преодолевала глубокие ямы – воронки от мощных авиабомб ФАБ.
Останавливаемся на каком-то перекрестке, не отличимом от остальных. Спрыгиваем на снег. Дальше – пешком. Нас ведут разведчики штурмовой группы – позывные Эфиоп и Батюшка.
К Батюшке именно так все и обращаются. Не потому, что он самый возрастной в отряде (55 лет). Он настоящий священник из Сергиева Посада. Когда в СВО погиб племянник Батюшки, с благословения архиерея он снял с себя духовный сан и пошел служить добровольцем. Он не только воюет, но и духовно окормляет бойцов своего отряда.
Фронтовой уют
Мы бодро шагаем за Эфиопом, стараясь ступать след в след. Под снегом таится множество опасностей. Это не только мины. Вот торчат еле приметные, но острые зубья бороны. А вот прутья рваной арматуры на уровне твоих глаз. Провожатые предупреждают об особо опасных участках. Мы ныряем в какой-то лаз, что ведет в подвал. Здесь находился бывший укрепленный пункт противника, а теперь располагается один из штурмовых отрядов 103-го полка.
Фронтовой быт прост и по-своему уютен. До самой стены – сплошной ряд лежанок с набросанными бушлатами. Электрические лампа и печка (работают от генератора). Окопная свеча тоже дает тепло и свет, создает дополнительный уют. Вокруг стола сидят бойцы – в трениках, майках, тапочках. Нас как дорогих гостей усаживают на почетные места, наливают в кружки ароматный чай, нарезают бутерброды с колбасой.
Огневая ловушка
О Романе говорят: хороший парень. Изначально был гранатометчиком на АГС-17. Его задача – огневая поддержка групп, вступающих в ближний стрелковый бой. Но Рудаков попросил командира перевести его в штурмовую группу. И первая штурмовка оказалась для него последней.
Как рассказал «Молоту» командир подразделения с позывным Рассвет, в том бою наши бойцы заняли опорный пункт противника, находившийся в укрепленном подвале. Выполнив свою задачу, штурмовики должны были отойти назад, передав позиции другой группе, которая закрепилась бы на этом рубеже.
Но противник подготовил здесь огневой мешок для наших парней. Вторая группа, в которой шел Рассвет, была отсечена фланговым огнем из пулеметов и АГС. Прилетали беззвучные 60-миллиметровые снаряды из польских минометов. Здесь творился огненный ад.
Окруженная группа приняла бой. Противник подошел к подвалу вплотную. Нашим ребятам предложили сдаться, они отказались. Тогда на перекрытие подвала положили противотанковую мину ТМ-62 (7 кг тротила) и подорвали.
Роман Рудаков находился у стены, его завалило грудой кирпича. Самостоятельно выбраться не мог. Свободными оставались руки, державшие автомат и рацию, по которой он переговаривался с товарищами.
Роман держался трое суток, это определили по количеству зарубок, сделанных на стене. Рудаков делал их, пока надеялся, что его вытащат. Когда надежда пропала, он написал свои последние слова маркером на белом силикатном кирпиче...
12 декабря бойцы 103-го полка с позывными Оса и Метис установили победный флаг над Марьинкой. Враг ушел. Эвакуационная группа сразу же отправилась за телами наших погибших парней. Сделанная Рудаковым надпись потрясла всех:
«Кто меня найдет, позаботьтесь о моей матери, сестре и брате. Рудаков Роман Александрович. Город Батайск», – написал он.
Даже погибая, боец думал о своих близких.
Командир полка распорядился аккуратно извлечь камень с надписью из стены. После обработки консервирующими материалами он будет храниться рядом со знаменем части.
После того как история получила огласку, из стены были извлечены два соседних камня. На них сделают копии надписи. Один из них передадут в Центральный музей Вооруженных сил РФ, другой – семье Рудакова.
Память под снегом
Поблагодарив бойцов за горячий чай и душевное общение, мы продолжили путь. Ныряем в один подвал, переходим в другой. Эфиоп идет через глубокий снег к разрушенному дому. Какое-то время разведчики исследуют снежный покров, но не находят подвала. Круг поиска расширен. Наконец сигнал фонариком извещает: точка найдена.
Сюда прилетало насколько раз, и большой частный дом окончательно сровняло с землей. Но укрепленный подвал выстоял. Скользя по снегу в неуклюжих бронежилетах, спускаемся вниз. Вот груда кирпича, под которой нашли тело Романа Рудакова. А вот и ниша, из которой вынули камень с его последним посланием...
У нас не было цветов, чтобы положить их на место последнего боя наших штурмовиков. Мы просто фиксируем на фотокамеру это место. Как знать, получится ли его найти уже этой весной, когда 103-й полк уйдет вперед, освобождая от противника землю Донбасса?
Возвращались мы обратно тоже на «такси», стараясь удержаться на прыгающей броне. Начинался густой снегопад...