Бывший сотрудники службы нацбезопасности Узбекистана Зафар Ильмурадов находился в омской ИК-7 с 2014 года. Он рассказал правозащитному проекту Gulagu.net о системе пыток в учреждении.
«Я знал, что там творится. Я поехал в ноябре 2014 ноября в этап. 13 ноября мы прибыли в ИК-7 Омска. <…> Оскорбляли нас, унижали. Нас ввели в карантин, там уже сидел сотрудник и около 10 активистов. По пять человек поднимали в 12-й отряд [в том же здании] до утра. В третью или четвертую партию нас подняли — там сидели сотрудники отдела безопасности, опера и активисты, — вспоминает Ильмурадов. — Они смотрели, как осужденных били, раздевали до гола, унижают, оскорбляют, связывают руки скотчем, надевали на голову целлофан и говорил, что вы приехали в Омск и будете выполнять то, что скажем мы и сотрудники администрации».
Заключенных заставляли брать женские имена и подписывать отказ от работы.
«Меня когда подняли, я сказал, что я такой человек [работал в спецслужбе]. Меня в сторону убрали, вызвали зама по БИОР [замначальника по безопасности и оперативной работе], подполковника Вадима Мясникова. Он приехал уже ночью, позвал меня к себе. Говорит: „Чё, у тебя есть в Москве знакомые в ФСБ“. Я говорю — у меня знакомые везде есть. Начали мне говорить, тогда мы тебя в 12-м отряде оставляем и там будешь жить. Я говорю: „Хорошо“», — рассказал Ильмурадов.
175167
Среди пыток, которые применяли к заключенным активисты, сотрудничавшие с администрацией, он назвал избиения, подвешивания за ноги, удушение пакетами и изнасилования. Ильмурадов, по его словам, хотел доказать насилие в колонии — еще перед этапом он договорился с женой, что она передаст ему часы со встроенной камерой. Но чтобы получить их, ему нужно было поговорить с супругой по телефону на родном языке, что в колонии делать запрещали — таксофон прослушивался.
«Чтобы все это доказать, что такие пытки идут в колонии, мне надо было попасть к активистам. Я пошел к Яну Рубцу, говорю — можно с вами работать? Говорю, вы немного неправильно делаете, можно по-другому делать», — рассказал экс-сотрудник спецслужб.
После санкции замначальника по БИОР Мясникова, Ильмурадов он попал в среду активистов. И уже через месяц к нему на свидание приехала жена, которая передала «шпионский» гаджет. Он начал снимать пытки примерно с 24 января 2015 года.
Через год он отдал записи супруге и предложил ей передать инфомрацию телеканалу РЕН-ТВ, направить копии в Генпрокуратуру и уполномоченному по правам человека при президенте РФ. Редакция РЕН-ТВ, по его словам, отказалась публиковать материал, а Генпрокуратура спустила проверку в Омскую область.
Год прошел — он отдал съемку жене, предложил ей передать информацию каналу РЕН-ТВ, а копии отдать Генпрокуратуре и омбудсмену. РЕН-ТВ отказалось это делать.
«Они говорили, что мы ремонт делаем — можешь помочь, 50−100 тыс. Было и сам давал. Это было во всех отрядах. <…> Во всех отрядах делали ремонт за счет осужденных.
«Когда жалобы пришли, [cтарший помощник Омского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Иван] Маркович из надзорной прокуратуры [приехал]. Меня вызывает и говорит: „Ваша супруга пишет жалобы, что вы здесь по 16 часов работаете, вас бьют, вам угрожают“. Говорю, других осужденных бьют. „А у нас другая информация, что вы активистом работали и сами пытали осужденных. Что есть осужденный, который готов за это писать“. Говорю: „Хорошо — пусть пишет. У вас есть видео, где осужденных с этапа насиловали при сотрудниках. Тогда я готов понести наказание за свое, и за свои поступки пусть понесут наказания начальники“».
«Он [прокурор Маркович] меня слушал: „Я, говорит, завтра приду. Вы подумайте, что у вас есть двое детей, семья. Вы можете не выйти отсюда. Вы же знаете, как здесь делается, сколько здесь умерло осужденных. Никто об этом не знал, и то же самое с вами будет“. Я говорю, что если со мной что-то будет, моя супруга отправляет это видео куда надо, и вам мало не покажется», — добавил бывший заключенный.
Позже Ильмурадова посадили в ШИЗО под предлогом того, что он якобы не поздоровался с одним из надзирателей. К нему приходили начальник ИК-7 Михаил Михайлищев, который возглавлял колонию до 2020 года, и областной прокурор по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях Андрей Леонов. Они угрожали ему, рассказал бывший заключенный.
«После [Леонова] уже ко мне приезжает [Андрей] Хомяков — из омской надзорной прокуратуры, но он - куратор. Он начал угрожать мне, что будут проблемы с женой, с семьей, что его руки достанут куда угодно, а о том, что здесь творится, в Генеральной прокуратуре сами всё знают, — вспоминает Ильмурадов. — [Хомяков говорил:] „Ты не думаю, что это мы сами — за ними стоит очень много человек, а ты один и ничего не сможешь сделать“. Начали говорить: „Для чего это делаешь?“ Говорю, что делаю, чтобы вы остановили этот беспредел. Вы остановите беспредел, и я остановлюсь. <…> Хомяков начал мне объяснять: „А понимаешь, здесь для чего это делается? Они же преступники — убивали, насиловали“ А я и говорю — разве вы не преступники, что такое делаете. На промзоне в ИК-7 работают 1 тыс. человек, из них 500 — незаконно. А там коммерсанты — электроды выпускают. Осужденным пишут по 8 тыс. зарплату, а они получают по 1 тыс. — остальные 7 тыс. куда уходят? В ваш карман? После этого Хомяков говорит: „Да он много чего знаете, его надо на кислоту бросить и уничтожить“. А начальник колонии и говорит, что у жены видео и что делать».
На 10−12 дней залючения в ШИЗО к Ильмурадову приехал человек в гражданской одежде, представившийся сотруднико УФСБ по Омской области, и начал «по-жесткому угрожать». В тот же день его пытали, били электрошокером: «Много чё случилось».
Часть видео, снятого в ИК-7, все же опубликовали местные СМИ в 2017 году. Только после этого началась проверка и активистов вывезли в омское СИЗО-1 вместе с Ильмурадовым, которого посадили отдельно. Заключенным, по его словам, обещали условно-досрочное освобождение, если они скажут, что ничего не знают. Сам Ильмурадов же дал подробные показания следовательнице. Но в итоге не были опрошены другие сотрудники и не проверены журналы, которые могли показать, кто именно из них находился на дежурстве в дни пыток.
Позже Зафар Ильмурадов понял, что толку от жалоб нет, а другие осужденные боятся говорить, он, как он говорит, «успокоился».
Когда Ильмурадов выходил на свободу его приехали забирать сотрудники управления миграции УМВД по Омской области для депортации, но с ними был и человек из ФСБ. Последний отвез его в управление ФСБ (Ильмурадов не уточнил, шла ли речь именно о здании УФСБ по Омской области на Ленина, 2 в Омске).
«Они отвезли в управление и сказали, что раз я уже освободился, что угодно может со мной случиться и я не доеду до дома, — рассказал Ильмурадов. — „Если видео оригинал отдашь, то мы тебя не тронем и не тронем твою семью и оставим твоего брата“. Говорю: „А брат причем?“ Он учился в Москве. Говорят: „Звони своему брату и дали телефон“. Спрашиваю: „Ты где?“ А я, говорит, не знаю — пришли, документы забрали, сказали, что фальшивая регистрация, поехали с нами. Тупо сижо».
Люди, представившиеся сотрудниками ФСБ, угрожали, что брату подкинут наркотики. После этого Ильмурадов, по его словам, был вынужден отдать оригинал видео, которое хранилось у друга в Москве — он попросил брат забрать его и передать силовикам. Но, по словам основателя Gulagu.net, в итоге чекисты забрали не весь архив.
«На кадрах было, как активисты раздели до гола приехавших на этап осужденных, заставляли их танцевать, взять женские имена себе. Была съемка, как осужденным надели целлофан и были осужденные, связанные на решетках, и были сотрудники», — рассказал Ильмурадов.
На видео попали два майора — начальник отдела безопасности Морозов и начальник оперотдела Евгений Дорошенко, подполковник, замначальника по безопасности и оперативной работе Вадим Мясников, а также инспекторы, сотрудники оперотдела и отдела безопасности.
Ильмурадов подчеркнул, что в конце 2016 года жена передавал на дисках копии его видео
Подготовил Ярослав Власов