«В любой квартире найдется место искусству, ведь все давно сняли ковры со стен»

- С чего всё началось? Как пришла идея купить первую работу?

 

- Я работала журналистом, вела тему культуры в челнинской газете, поэтому общалась с местными художниками, ходила по выставкам. На одной из них меня очень зацепил офорт художника-графика Александра Халдеева «Крик птицы». Это философская работа, с поистине гамлетовским сюжетом: несчастные король и принцесса на фоне рушащегося замка. Ушла под впечатлением, через какое-то время набралась смелости и обратилась к художнику с просьбой продать офорт. Тогда я не думала, что это начало моей коллекции. 

 

Один из трех офортов "Реминисценции японских гравюр" Александра Халдеева. Все они нашли своё место в интерьере.

 

- А по какому принципу в итоге в ней собрались работы? Все они чем-то объединены?

 

- Я для себя не формулировала никаких задач, покупала то, что нравится. Но, в конце концов, работы действительно выстроились в единую коллекцию. Они не противоречат ни друг другу, ни интерьеру. У меня достаточно много графики, считаю, что она очень подходит современному интерьеру, поскольку создает акценты, но при этом деликатна в интерьере, не перетягивает все внимание на себя. Коллекционирую я и живопись. В моей коллекции есть работы Хамзы Шарипова, Мадияра Хазиева, Зиннура Миннахметова, Салавата Гилязетдинова, Ленара Ахметова... Это серьезные мастера, работающие в стиле этнического авангарда, который, я уверена, войдет в историю искусства. Этот стиль близок мне своим символизмом. Он пробуждает во мне какие-то глубинные чувства, возвращает к корням. 

 

Картина Зиннура Миннахметова из серии "Хорошо" была приобретена после выставки.

 

- В коллекции почти нет классической живописи. Почему? Ее сложно вписать в современный интерьер?

 

- Мне кажется, что в этом направлении все уже сказано в ХIX веке. Современным художникам сложно создать что-то новое. Классика чистой воды меня не трогает, и да, для нее нужен классический интерьер, а таких очень мало в наше время. И как мне кажется, моя коллекция не женская - в ней мало цветов, нарочитой красоты. Единственный портрет, который в ней есть – это авторская репродукция хорватской художницы. На нем изображена девочка. Мне показалось, что это я в детстве. Не смогла пройти мимо нее и купила, когда мы были в Хорватии.

 

Портрет девушки" хорватской художницы Zeljka Gradski.

 

- У тебя есть предметы старины, которые были превращены в арт-объекты. Как вообще пришла в голову идея рисовать картины на старой посуде для муки и деревянном сундуке? 

 

- Эти старинные предметы антиквариатом не назовешь: простые деревенские вещи, которыми пользовались мои бабушки и прабабушки. Нашла их в доме, где выросла мама. Деревянное ведро для замешивания теста, емкость для просеивания муки и деревянное приспособление для глажки. Возможно, их сделали мой дед или прадед Поскольку я не застала в живых бабушку и дедушку, мне показалось, что эти вещи соединяют меня с ними и со всем нашим родом в целом. Я их забрала и решила отдать замечательной челнинской художнице Сагиде Сиразиевой. Она с интересом отнеслась к моей идее и создала замечательные работы в стиле этнического авангарда. Теперь у них не вторая, а вечная жизнь. Потому что они превратились в арт-объекты, которые я смогу передать следующему поколению нашей семьи. 

 

Сундук, расписанный Сагидой Сиразиевой, украшает зимний сад.

 

- Получается, что работы из коллекции – это инвестиция? Станут ли они дороже со временем? Есть ли материальная ценность у собрания?

 

- Думаю, часть работ однозначно станет со временем дороже, это не массмаркет, который навряд ли нас переживет. В работах местных художников заложен потенциал роста цены, при том, что изначально они не такие дорогие. Считаю, что коллекция – хорошая инвестиция в будущее.

 

- Если кто-то решится повторить твой опыт коллекционирования, с чего посоветуешь начать?

 

- Можно просто ходить на выставки в Челнах, в Казани, знакомиться с работами. Прислушиваться к себе, понимать, что нравится, что задевает струны души. У меня с каждой из купленных работ всегда возникал роман, появлялось чувство влюбленности, хотелось приобрести ее во что бы то ни стало. Ни разу не покупала ничего через интернет, это принципиальный момент. 

 

Лоскутное одеяло петербургской мастерицы Ларисы Дергачевой было приобретено после выставки в Картинной галерее Челнов. Поместив в раму, из него сделали изголовье кровати.

 

- У некоторых людей душевный отклик вызывают картины, которые навряд ли станут дороже со временем. 

 

- Конечно, каждый исходит из своего вкуса. Но все равно нужно быть в курсе трендов, понимать, куда движется современное искусство. Не всем хватает насмотренности, все же это отдельный раздел знаний, который не преподают в школе. И тогда можно обратиться за помощью к знающим, опытным людям.

 

- Многие считают, что искусству не место в обычной квартире, для него нужен, как минимум, дом.

 

- Начинала собирать свою коллекцию, когда мы жили в квартире, большинство моих работ куплено именно тогда. Мне кажется, в любой квартире найдется место искусству, тем более, что все давно сняли ковры со стен, и эту пустоту надо чем-то заполнять. Картины облагораживают интерьер, возвышает его, делают эксклюзивным. 

 

Работа на стекле в смешанной технике Ленара Ахметова является важным акцентом в интерьере комнаты.

 

- А как относишься к фотографиям в интерьере, к постерам?

 

- У меня в коллекции есть одна фотография. Это работа известного российского фотографа Ляли Кузнецовой, она фотографировала в Узбекистане мастеров, которые изготавливают керамическую посуду. Ее яркие работы увидела случайно в магазине бытовой техники, там была выставка, которая кочевала из города в город. Нашла фотографа, оказалось, что она из Казани. Мы встретились у нее дома, и Ляля подарила мне свою работу. 

 

А еще одно фото так и не попало ко мне в коллекцию – это «Туман над Копакабаной», потрясающий воображение пейзаж, снятый с высоты. Ее автор Михаил Медведев, известный в республике мастер. Я увидела ее на выставке в Челнах, долго мечтала о ней. Ездила к Михаилу Михайловичу в мастерскую, но он не смог найти фото в архивах. А теперь он уже ушел из жизни.

 

- Все работы в коллекции, как дети – нельзя выбрать любимую. Но, тем не менее, есть какая-то особенная?

 

- Одной из первых я купила «Белый натюрморт» Мадияра Хазиева. Увидела его на выставке и влюбилась. Оказалось, что автор никому ее не продавал, хотя многие просили. К счастью, к тому времени, как ее увидела я, он нашел силы с ней расстаться. 
В моем интерьере она очень многим нравится. Люди, которые ее видели у меня, хотели точно такую же. Пришлось дважды обращаться к Мадияру Шариповичу, чтобы он сделал ремейк. Получились несколько другие работы, но столь же прекрасные. Так что «Белый натюрморт» теперь существует в нескольких вариациях и украшает интерьеры людей, которые влюбились в него так же, как я.