От толпы отделились восемь мужчин. На поднятых руках они несли носилки с покойником. Стараясь идти в ногу, они медленно вошли в воду. На берегу ещё отчаянней заголосили женщины. А мужчины с носилками продолжали всё дальше заходить в реку. Вода была им уже по колено… по пояс… по грудь… На самой середине реки она почти достигла плеч.
Носильщики остановились.
В этот момент с другого берега вошли в воду восемь мужчин казахов. Сзади них плеснулся женский крик. Они медленно двинулись к середине реки, туда, где стояли держащие носилки. Вода доходила им до колен… до пояса… по грудь… Когда она уже поднялась до плеч, они на середине реки приняли от чеченцев носилки и двинулись в обратный путь.
И пока они не вышли на пологий берег, чеченцы продолжали стоять в воде, глядели в след покойному. Затем они повернули назад, к своему берегу. Над рекой возник и поплыл протяжный и горький напев: назам, похоронная песнь.
Чеченцы прощались с ушедшим.
Роздан, подойдя к толпе, осторожно тронула за рукав одного из мужчин.
- Почему здесь не хороните? Почему казахам передали?
- Разве не знаешь? – обернулся тот. – В нашем ауле нет мусульманского кладбища. А на христианском мы не хороним.
- Так чего ж сами на тот берег не пошли? – удивилась Роздан.
- Пошли бы… Да комендант не пускает. Говорит граница нашего аула проходит по середине реки. Пойдёшь дальше – считается побегом. А за побег, сама знаешь…