Клану Парящего Дракона в этом году исполнилось 20 лет. Знающие да поймут. Сегодня я расскажу вам о том, как сказки становятся былью, и как юные романтики превращаются в мировых заменитостей. Клан, сегодня я твой менестрель…
История Клана начинается во времена моей лихой молодости, в 2001-м. Тогда я была начинающим журналистом и активно принимала участие в жизни карагандинского клуба ролевых игр «Клан Парящего Дракона», в котором собирались толкинисты. Толкинисты – это такой веселый народ, который устраивает исторические баталии в стиле романа Толкина «Властелин колец». Мы сами шили костюмы, мастерили деревянные мечи и доспехи из алюминия, и дружной гурьбой выезжали на природу, обычно в лесопосадки. Устраивали битвы между кланами эльфов, людей, орков, гоблинов и прочей сказочной нечисти. Каждую такую собирушку курировал Мастер игры. Это человек, который пишет сценарий предстоящего действа и в процессе выступает его режиссером. Мастером мог быть любой желающий, условие одно – написать интересный сценарий.
Как правило, игры проходили летом, хотя были и зимние вылазки. Обычно мы отыгрывали сценарий на дачах в районе старого мясокомбината. Свои лагеря каждая раса устраивал в старых заброшенных дачных домиках. И надо сказать, что на каждой игре присутствует обязательное место – мертвятник. Это убежище, в котором сидят до поры до времени «убитые» в ходе игры персонажи. Срок пребывания в мертвятнике – от часа до полусуток, в зависимости от длительности игры. Отсидев там, ты можешь воскреснуть и вернуться в гущу сражений. Вот самый краткий из возможных ликбез о том, что есть ролевые игры по миру Толкина.
Позже я стала вторым и, увы, последним председателем клуба. Развал его происходил плавно и как-то незаметно. Все реже проходили игры и турниры, все больше людей уезжали в другие города и страны, потом вчерашние студенты стали семейными людьми, пошли дети, работа… Думаю, что именно житейские будни убили нас как организацию. К слову сказать, у нас за годы существования клуба образовалось несколько семейных пар, которые познакомились именно у нас благодаря общей любви к миру Толкина. Сейчас нашим детям уже столько, сколько нам было тогда. Мы отметили несколько свадеб и дважды хоронили рано ушедших от нас соратников. Ира и Ваня, мы вас помним…
За это время у нас были десятки забавных историй и приключений. В день встречи между нами разгорелся спор: какая же из этих историй самая интересная? И мы дружно выбрали вот эту.
В первые месяцы у нас было свое место для собраний клуба, в подвальном помещении на Бульваре Мира, которое мы арендовали у тамошнего КСК. Но мы там недолго задержались, насколько помню, поперли нас оттуда за чрезмерно веселое времяпровождение. И пришлось нам проводить собрания на улице. Местом сбора была площадь у театра Музкомедии.
Так случилось, что одно из таких собраний пришлось на День Победы – 9 мая. Окна в театре были открыты, и один из его сотрудников оказался чрезмерно бдительным. Его насторожила толпа молодежи у здания. Послушав наши разговоры, и услышав фразы об оружии, расах, войне, он решил, что это собрание неонацистов, которые решили испортить День Победы. Позвонил «куда следует», и в самый разгар собрания нас окружили машины, откуда вышли сотрудники Департамента КНБ по Карагандинской области.
Увидев дяденек из органов, трое из нас, в том числе я, достали служебные удостоверения журналистов, и попытались объяснить незваным гостям, что ничего криминального в нашем сборище нет. Но это не убедило пришельцев. Произошла анекдотичная ситуация. Один из сотрудников КНБ строго спросил, кто у нас, собственно, главный. Тогда во главе Клана стояли Макс (Кано) и Саша (Стрел). Макс заявил прибывшим, что главный, собственно, он. Произошел такой диалог:
- Фамилия?
- Геринг.
- Я тебе сейчас пошучу. Покажем вам и Герингов, и Гитлеров. Я спрашиваю: настоящая фамилия?
Макс достает свое удостоверение личности, и бравые стражи порядка в изумлении убеждаются, что он таки да, чистокровный Геринг по документу.
Кончилось это хэппи-эндом. Нам удалось втолковать прибывшим, что расы наши – это эльфы, гномы и хоббиты, а оружие – деревянные мечи и секиры. Нас с миром отпустили, а вот бдительному сотруднику театра не так повезло. Он получил взыскание за ложный вызов правоохранительных органов. Вот такая история.
В этом году исполнилось 20 лет Клану Парящего Дракона. Мы встретились, как в романе Дюма, 20 лет спустя. Вчерашние безбашенные толкинисты стали знаменитыми людьми, некоторые, без преувеличения, профессионалы мирового значения в своей сфере. Некоторые из нас, что были постарше, уже несколько лет как пенсионеры.
В годы расцвета Клан насчитывал более сотни человек. Отмечать 20-летие нас собралось всего шестеро – самых стойких. И неудивительно, ведь за эти годы судьба разбросала нас по всему евразийскому континенту. Иных уж нет, а те далече.
Пользуясь случаем, я взяла интервью у двух патриархов Клана. На простую тему: кем мы были и кем мы стали. Вот что они рассказали о своем пути после наших долгих лет разлуки.
Оберон, эльф, в миру Юрий Паршин. Кандидат археологических наук РФ, поэт, композитор, бард:
- Сейчас я научный сотрудник института археологии и ТОО «Терра», которое тоже проводит археологические исследования. Без ложной скромности, сегодня я один из самых востребованных специалистов в области археологии. Если вы слышали о раскопках Северо-Крымского канала, примерно представляете, чем я занимаюсь. Это один из самых крупных проектов на планете. Другой мой подобный проект – тоже в Крыму, где нами раскопано более миллиона квадратных метров, это в районе трассы, где проходит газопровод. Это до такой степени серьезно, что нам иногда не верят, когда мы говорим о масштабах. Изначально я приехал туда как начальник одного из раскопов, буквально к июню 2016 года мне пришлось возглавить весь отдел. Это более 2,5 тысяч человек плюс несколько археологических организаций, которые были в подчиненном у нас положении и которые я курировал. Одним словом, наш институт – флагман российской археологии. Кстати, вот наш Лель, который сейчас сидит рядом и который тоже расскажет о себе, был на раскопках моим личным живописцем, делал зарисовки найденных артефактов. Всегда был в моем резерве. Рассказывать можно очень долго, это тема для отдельной статьи. Сейчас я продолжаю работать в той же организации, периодически приходится работать и на казахстанских заказчиков. В прошлом году, совершенно неожиданно для себя, был назначен экспертом ЮНЕСКО. Возможно бы, остался и дальше, но есть одно «но». Для меня вся эта экспертиза ЮНЕСКО не то чтобы профанация… Скорее эту должность можно назвать синекурой. Фактически ничего не делаешь. Бегаешь с фотоаппаратом по всем объектам, снимаешь, и отправляешь все в центр – в США. Только для того, чтобы частные и государственные организации не заливали бетоном объекты исторического наследия. Вот и вся задача. Ну, что еще сказать? Сейчас, 20 лет спустя, нашим одноклановцам желаю творческих успехов прежде всего. Это очень важно, поскольку все мы люди творческие. И естественно, живем мы в мире отнюдь не толкиновском, поэтому еще - денег в большом количестве.
Лель, темный эльф-полукровка, в миру Денис Генрих. Художник, поэт, композитор:
- В Клан я пришел в год его основания, в 2001 году. В то время работал художником, бутафором-декоратором в театре им. Станиславского. Когда я пришел в Клан и посмотрел на меч Оберона, который я окрестил «мечта электрика» - конструкцию, обмотанную проводами, я понял, что так нельзя. Тут же узнал, что наши ролевики свои мечи покрывают лаком. Это же вообще несуразно, объяснил всем я. Лак потрескается, все облупится. Одним словом, в Клане я стал изготавливать первые мечи, которые были похожи на мечи, а не на деревяшки. Если помнишь, Моргхаш (мой ник в Клане, - авт.), твой меч назгула тоже сделал я. Внес свой вклад в создание кожаных доспехов. Вспомни наши замечательные костюмированные игры! На одной из них, в нашем Гринсгарде, я отыгрывал Иванушку-дурачка. Сплел себе лапти из линолеума, сделал себе дерюжку и сумочку. В сумочке была бутыль, раскрашенная под керамику. Естественно, не с соком (дружный хохот присутствующих, – авт.). Я скооперировался с Силком, который тогда отыгрывал колдуна. Я собрал казну со всех трех городов и ушел к Силку. А у Силка были охотничьи колбаски. И пока вы все там воевали, мы с Силком решили никуда не идти, потому что артефакты все у меня, а у него закуска к содержимому моей бутылочки. Пока все там воевали – эльфы, орки, гномы, мы решили: «На фиг нам война, пошла она на…».
Где-то в 2015 году я подустал быть художником и уволился с театра. Сел на велосипед и уехал на море, в Абхазию. 22 дня пути, 10 тысяч километров на велосипеде. Потом в Крыму я подарил этот велосипед. Приехал к Юре в Старый Крым, поработал с ним на том самом крутом объекте, где мы работали на Газпром.
А сейчас я водолаз 5-го разряда. Работаю в Караганде. Наша частная организация занимается строительно-ремонтными работами. Та же самая сварка, резка, бетонирование, реставрация подводных насосов - это все под водой.
Мои пожелания одноклановцам? Я вас давным-давно не видел. Но всех помню. И желаю не только вам, но всей стране и вообще народу. Нас задолбали со своим коронавирусом, со своими границами. Хочу, чтобы как в Советском Союзе, я мог себе позволить поехать в Абхазию, Киргизию, Туркестан – куда угодно. Хочу очень в Болгарию – я поклонник творчества Кустурицы. Пусть материк Евразия будет Евразией – без разделения на страны и границы!
Эти два соратника – не единственные из наших, кого можно назвать знаменитостями, каждого на своем пути. С гордостью перечисляю друзей юности, о которых сегодня знает вся страна, а некоторых даже вся планета. Мария Луцук (Мирабиэль), знаменитый фотохудожник. Сергей Василечко (Ладор), один из лучших эндокринологов республики. Руслан Беляев (Рун), высококвалифицированный невропатолог, медицинский эксперт. Юрист с огромной практикой Александр Наумов (Стрел). Известный видеооператор и фотограф Николай Гофман (Raenial). Докторант информационной педагогики Роза Бух. Один из самых востребованных программистов Австралии, куда он переехал, Дмитрий Владимиров (Силк).
Этот список гораздо длиннее. Простите, те друзья, о ком я не упомянула. Не обо всех владею информацией на сегодняшний день, но всех буду помнить до гробовой доски.
…В день встречи воскресла наша золотая юность: флейты, гитары, горячий глинтвейн у костра. Юные златовласые эльфийские принцы стали солидными дядями, а я, единственная в Клане девушка-назгул - уже мать 22-летнего сына.
И был у нас вечер светлых воспоминаний о лучших годах нашей безбашенной юности... И я поняла: за эти годы внутри мы ни капли не изменились. Как поет Чиж: «Вот такая, блин, вечная молодость...».
Лиэль СТЕПКИНА