На днях гродненец Алексей рассказал журналисту «Перспективы» историю о том, как у него «похитили» кота. В конце июля он нашел среди столичных многоэтажек крохотное писклявое чудо. Привез в Гродно, назвал Паштетом. Котенок начал жить в квартире – его лечили, за ним ухаживали, хорошо кормили. Со временем у кота появился ошейник и чуть больше свободы – поздней весной, когда потеплело, его начали выпускать гулять на улицу. Сперва на пару часов, потом с ночевкой.
Живет Алексей в районе улицы Гагарина в Гродно, в пятиэтажке, а там таких гуляющих котов уйма. Есть домашние, в ошейниках, есть потрепанные, бродячие. О коте по-прежнему заботились – кормили, поили, следили, чтобы был здоров. Поэтому дальше собственного и соседского дворов питомец не убегал.
Но однажды Паштет пропал. Нашли его через три дня. Точнее, нашли объявление в группе бездомных животных о том, что кот-подросток ищет дом. Мол, отловлен, кастрирован, ищет новых хозяев. Алексея это шокировало.
Оказалось, Паштета подобрала сознательная гражданка-активистка, тоже живущая на улице Гагарина. По словам волонтера, она подумала, что кота ей специально подбросили к дверям дома. Она видела, что за ним никто не смотрит уже несколько недель, что кот бегает голодный туда-сюда через дорогу. Стало жалко – вдруг машина раздавит? Решила, что его выбросили. Вот она его и забрала. Отвезла в ветеринарную клинику, где кота привили и кастрировали, и оставила там. Дала объявление в интернете. Его-то Алексей и увидел. Причем в сообщении о поисках хозяев значилось, что если никто кота не заберет, его просто выпустят на улицу. Где? Скорее всего там же, у клиники. Позже мурлыку взяли на передержку, а потом у него появился новый хозяин.
Сперва, делиться Алексей, трудно было даже представить, что кто-то мог забрать с улицы кота в ошейнике, ведь видно, что он досмотренный. Не ясно, из каких соображений активистка решила, что питомец выброшен и требует помощи? Почему в первую очередь не дали объявление о пропаже до того, как отвезти в ветеринарную клинику? Чтобы разобраться, кто прав, кто виноват в такой ситуации, обратилась к председателю гродненского общественного объединения защиты животных, волонтерам и активистам. Что вообще в таком случае делать?
Прежде всего я рассказала о ситуации Елене Шиманице, председателю ГООЗЖ «Преданное сердце».
– Женщина, кастрировавшая кота, права на все сто процентов. По законодательству, – утверждает Елена, – любое животное без хозяина на улице (хоть в двадцати ошейниках!) считается бездомным, следовательно либо будет отловлено САХом (то есть работниками ГГУПП «Спецавтохозяйство», которые передают отловленных животных в пункт временного содержания бездомных животных – прим. авт.) и подвержено эвтаназии, либо убито на месте отлова.
Елена объясняет, что это не присвоение животного, ведь активистка выставила пост о поиске хозяев. Причем от прежних хозяев поста о пропаже кота не было. Раз хозяин не отозвался, кота кастрировали и собирались вернуть в место, где живут брошенные, привитые и кастрированные животные, их там кормят. По словам Елены, такую практику использует вся Европа.
Но дело в том, что объявление о пропаже кота появилось в социальных сетях уже после того, как его подобрали, привили и кастрировали. Это спустя три дня. К тому же, по словам сотрудницы ветеринарной клиники, куда привезли питомца, Паштета возле больницы и выпустили бы. Причем места, где кормят оставленных животных, не называются специальными и вообще не имеют никаких особых обозначений. Но в таком случае подходит любой двор, где подкармливают бездомных животных. Елена возразила: «А представьте теперь ситуацию другую, приехали работники САХа, убили кота и кто будет виноват? Не возле любой многоэтажки подкармливают бродячих котов».
Однако, согласно положению о порядке деятельности организаций по отлову, отстрелу, содержанию и эвтаназии безнадзорных животных в Республике Беларусь, отлов и отстрел животных должны производиться с предварительным информированием населения. Согласно этому же документу, сотрудники САХа имеют полное право отлавливать собак и кошек с ошейниками, жетонами и в намордниках, а в случае проявления ими агрессии – убивать на месте.
– За всё это время (три дня, как кот перестал отзываться на голос Алексея – прим. авт.) предыдущий хозяин не нашелся, соответственно животное было пристроено в новый дом, где его не будут подвергать опасности, – рассуждает председатель ГООЗЖ «Преданное сердце». – Свободный выгул зачастую чреват ими.
Получается, на улицу домашних животных лучше всего вообще не отпускать. Но ведь на практике мы наблюдаем другое.
– Даже домашние кастрированные коты подвержены опасностям, – заключает Елена Шиманица. – Любой инцидент, произошедший с котом, это неправильные действия хозяина. Хотите выпустить на улицу и не беспокоиться – ноги в руки и следом за котом. Это не мы придумали.
Координатор кошек Алеся из «Преданного сердца» высказала личное мнение на этот счет.
– Кот, разгуливающий по улице без ошейника с адресом и не чипированный – ничей. Иными словами, Алексей всё же не прав. А коту никакого вреда не причинили. Пусть гуляет на даче или под присмотром. Я даю вам двести процентов, что самовыгул – это рулетка. Рано или поздно всё закончилось бы куда печальнее.
Заместитель председателя ГООЗЖ «След жизни» Дарья Решетникова уверена, что по закону права женщина, которая нашла котика и пристроила:
– У Алексея нет ветпаспорта на животное, верно? И кот жил не в квартире – следовательно, не принадлежал никому. По правилам содержания, кота необходимо было зарегистрировать по месту жительства в течение трех дней и завести ветпаспорт.
То, что животное, находящееся без надзора хозяина, является беспризорным, подтверждает и Людмила Еникеева, куратор благотворительного общественного объединения защиты животных «Спаси жизнь».
– В нашем государстве беспризорных животных коммунальные службы могут отлавливать беспрепятственно. Доказать по закону, что кот ваш, вы можете только в том случае, если у вас есть документы на кота и фото его в документах, – говорит Людмила. – По-моему, этот случай – свидетельство безалаберного отношения к животному. Нужно было всего лишь повесить на кота ошейник с данными хозяина – адресником. И активистка позвонила бы ему.
Алексей согласен, что кота нужно было зарегистрировать, но понять избирательность активистов не может, ведь вместе с Паштетом во дворе обитали и другие коты. Правда, неухоженные, с виду больные, потрепанные и явно бродячие. Такие, выходит, жалости и беспокойства не вызывают? Или о них сразу сообщают в «Спецавтохозяйство»?