Перед угрозой распространения нынешнего коронавируса часто слышим сегодня: вирусы приходят и уходят, а мы остаемся. В подтверждение этого тезиса предлагаю обратиться к истории борьбы с эпидемиями опасных заболеваний в нашем городе в позапрошлом и минувшем веках.
Но мы же их победили
В прежние времена различной заразы в расчете на душу каждого бобруйчанина приходилось отнюдь не меньше, чем сегодня. Из архивных документов тех лет известно, например, что в 1882 году оспой в Минской губернии заболели 1189 человек, из которых умерли 168, то есть свыше 14 процентов. И хотя эпидемия этой тяжелой болезни разразилась годом ранее, продолжение ее ощущалось и на Бобруйщине, где из 67 пораженных к летальному исходу пришли 15, и в нашем городе на Березине, где, правда, все 5 заболевших выздоровели.
Легче проходила в Бобруйске также начавшаяся за год до того и закончившаяся лишь к декабрю скарлатина. И она унесла жизни 5 человек из 25 страдавших ею, что на фоне соответствующих губернских показателей в 162 и 1098 выглядело более утешительно.
Тогда же наблюдалось и 278 случаев дифтерита, с которым не справились ровно 100 жителей Минщины. В наших краях – в Мозыре и Бобруйске – заболели по 4 и погибли по 2 обывателя.
Немало хлопот доставил в 1882-м и прозаический сегодня коклюш. Причем по степени пораженности им Бобруйщина с 328 случаями вышла на первое место в губернии, в которой общее число заболевших составило 687, основной процент умерших от коклюша тоже дал наш уезд – 23 из 52 ушедших в мир иной. Как написали медики в одном из отчетов, «Болезнь протекала тяжело, и катарральная пнеймония (орфография документа – прим. А.К.) часто заканчивала картину продолжительного страдания».
По-прежнему грозным для населения оставался тиф в различных формах, поражавший эпидемически Минскую губернию из года в год. И хотя уровень смертности от него не был особенно велик, общий объем заболеваемости ежегодно рос, тифозные заболевания занимали третье место по распространенности и числу жертв. Появилась эта зараза и в нашей местности почти 140 лет назад: в уезде из 108 заболевших умерли 13, в городе из 192 – 16 заразившихся. А всего на Минщине от различных видов тифа мучились 3150 человек, из которых 203 погибли.
Рецидивы из прошлых столетий
Кто бы мог подумать, что и через столько лет отвратительные дамы с косами в руках будут собирать свой бесчеловечный урожай на человеческой ниве. Между тем почти из полуторавековой глубины, когда корь, например, занимала в Минской губернии второе место как по заболеваемости, так и по смертности, раздаются свистящие звуки ее косы. Не пойдя на спад, эпидемия ее в 1882-м уложила в постели на Бобруйщине 1305 и свела в могилы 85, а в нашем городе соответственно – 32 и 4 страдальца. Всего по губернии смерть среди 5597 заболевших настигла 273 человек. И вновь, как установили медики, основной причиной ее были осложнения от катаральной пневмонии.
Нет-нет да и появляются в нашем просвещенном веке, как протуберанцы на Солнце, вспышки других опасных и древних заболеваний. Таких, как столетней давности дизентерия в нашем городе, которую по тогдашней терминологии называли, простите, кровавым поносом. Ей принадлежало первое место как по количеству случаев инфицирования, так и по числу жертв. Наиболее заметны проявления дизентерии были в Игумене, Бобруйске и Мозыре, откуда она эпидемическими волнами распространилась на 240 населенных местностей практически во всех уездах. Жутко напоминать, но смертность от нее тогда превысила даже печальные результаты от заболевания натуральной оспой.
И еще об одном призраке из Средневековья, явившемся в наш город как палач, вспоминал в 1893 году земляк М. Бакшт: «Из-за холеры, которая начала появляться в городе, и уже несколько человек умерли от этой болезни, некоторые из лучших людей города решили издать правила для защиты от нее, создали комитеты по всему городу, каждый из которых был готов с врачами и помощниками в любое время помочь больным, обеспечить их лекарствами и сделать все необходимое, чтобы вылечить их бесплатно». В журнале «Хацфира» он вспоминал о безвозмездном и самоотверженном труде по сбору денег и борьбе с эпидемией таких бобруйчан, как Беньямин Гаркави, Шмуель Александров, Цви Касталянский, Шмуель Вигдерович, Йосеф Серке и другие.
К этому нельзя привыкать
Следует признать, что за многие десятилетия с опасной заразой мы научились бороться. И начали забывать все эти скарлатины-коклюши, недооценивая порой их истинную личину, скрывающуюся как хищный волк под шкурой благообразной овцы, нередко в смертельном маскараде с инфекциями и вирусами. И тогда коварная хворь снова учит нас обращению с собой.
Как это было, скажем, в Бобруйске и 130, и 100 лет назад. В 1890-м эпидемия, казалось, безобидной инфлюэнцы, двигаясь из России на запад, поразила и Бобруйск. Через почти 30 лет обратным ходом, уже получив название «испанской болезни», она вновь буквально уложила наш город. Интересно, что, читая документы того времени, обращаешь внимание на сходность (если не идентичность) ситуации. Как говорится, все это было когда-то. Судите сами. «Болезнь начинается общей разбитостью, слабостью, ломотою во всех членах, головною болью, повышением температуры (жаром), часто насморком, кашлем…» – писали тогдашние эскулапы об «испанке». И продолжали в духе очень даже наших дней: «Заразительность болезни крайне велика. Сплошь и рядом болеют все члены семьи или значительная часть их». Рекомендации давали тоже очень похожие: «…лучшей мерой является полное изолирование себя от внешнего мира».
И вопросы тогда задавали те же, что и мы сегодня. На самый главный вот как отвечал, например, бобруйский доктор Илья Флекель: «Что касается продолжительности самой эпидемии, то у нас в Бобруйске высшая, кульминационная точка, видимо, миновала: по всем данным, эпидемия идет на убыль, и, надо полагать, в скором времени она потеряет свой массовый, почти поголовный характер». Будем верить, что история развивается по спирали и мы пройдем ее очередной виток благополучнее, чем делали это предки. Правда, в наше, переворачивающее все с ног на голову, время придется не согласиться с абсолютным пророком ХХ века Булатом Окуджавой, написавшим:
Как вожделенно жаждет век
Нащупать брешь у нас в цепочке...
Возьмемся за руки, друзья,
Чтоб не пропасть поодиночке.
Сейчас нас призывают к разобщению в медицинских целях. Но будем ли мы после пандемии, охватившей мир, прежними, некогда сплоченными и дружными?
Александр Казак.