Азове новым директором департамента ЖКХ стал
Сергей Сеник lyubimiigorod.ru
Откуда казаки знают, как правильно воспитывать народ
Атаман Сергей Сеник строит на Дону Станицу Счастья и формирует новый образ казака. Издает приказы, обязывающие членов казачьего сообщества носить бороды, а их жен — косы. Заставляет казаков учиться играть в шахматы. При всем при этом у Сеника нет каких-либо психиатрических диагнозов. Хотя некоторым хотелось бы, чтобы были
— Про Томаса Мора и его утопию я читал. А вот о Кампанелле узнал, только когда меня так обозвали. Дай, думаю, в книжках посмотрю, ругательство это или нет. Оказалось, что очень даже лестно, — говорит Сергей Сеник, атаман города Азова и Азовского юрта (района), пряча в углах рта насмешку над самим собой.
Самоирония — признак человека неглупого. Если только это не игра в самоиронию: тогда — человека коварного.
— А еще я стал Люцифером.
— Господи, а Люцифером-то почему?
— Люцифер — хоть и падший ангел, но светлый. То есть все его заблуждения — от добрых побуждений. Я с этим согласен: если что и придумываю, ошибаясь, то не со зла. Свою роль тут сыграло, наверное, и название станицы — Светлая.
— Все. Заинтриговали. Кампанелла, Люцифер… Рассказывайте про станицу.
— А еще я где-то в газете прочитал, что станица Светлая — это Диснейленд районного масштаба.
— Атаман, не тяните.
— …Или вроде секты.
— Атаман…
— Да тут и рассказывать нечего. Вот у тебя есть дети, брат?
— Есть.
— Ты их часто видишь?
— Почти совсем не вижу.
— Вот то-то и оно.
— В смысле?
— Мы уходим на работу — они еще спят, приходим — уже спят. Наших сыновей воспитывают женщины. Учитель — слово мужского рода. Но когда ты в последний раз видел учителя-мужчину? В результате из наших сыновей получаются девушки в штанах. Парадокс: мы зарабатываем деньги, чтобы оплатить услуги няни. Вместо того чтобы самим нянчиться со своими детьми. Сечешь?
— Секу.
— А потом ты приходишь к сыну на свадьбу и вы не узнаете друг друга. Понятно, брат?
— Не очень. А как это связано со станицей?
— Я решил, что родители и дети должны проводить время вместе. Вместе работать и вместе отдыхать. На своей земле. В счастье и взаимоуважении.
— Это и есть проект станицы Светлая?
— В общем да. Мы собираемся воссоздать настоящую казачью станицу в том виде, какой она была в царские времена. С таким же укладом, обычаями. С куренями, бричками, с живой изгородью из лещины и шиповника вместо глухих заборов, как сейчас принято, когда соседа видишь только через дырку от выпавшего сучка. Со скотным двором и лошадьми. А с укладом — и новый образ казака.
Атаман самозабвенно рисует на салфетке план стандартного участка. Дом, озеро, по берегу бродят веселые козлы. В чертах его лица проступают вдруг и тоска по возможному раю на земле, и ностальгия по будущему счастью.
— Станица будет экономически самостоятельной и самоокупаемой. Мы уже составили бизнес-план. Деньги станем зарабатывать так: используем станицу как туристический центр. Я думаю, найдется масса людей, которые захотят увидеть, как живут настоящие казаки. Организуем конные прогулки для туристов, соколиную охоту на фазанов.
— Так это же этнография чистой воды. Великий Устюг — родина Деда Мороза, «посетите наш пятигорский Провал».
1
— Да, важно не перегнуть палку в сторону этнографии. Иначе нас так и будут называть — ряжеными да нагаечниками. Я недавно, кстати, одного нашего хорунжего заставил кольцо из уха вынуть. Он действительно единственный сын в семье и имеет право его носить. Но выглядит уж слишком декоративно. Ты смотрел фильм «День выборов»? Там казаков клоунами выставили. И правильно. Мы до тех пор будем такими, пока не начнем дело делать. Но ведь мы не только туристов собираемся приглашать! Тепличный комплекс даст урожаи экологически чистых огурцов и помидоров. Построим цеха по переработке овощей и фруктов. Несколько гектаров отдадим под ферму, где будут выращивать раков. Вместо медицинского пункта в станице будет казачий народный оздоровительно-консультационный центр. Кроме того, кадетский корпус. Но самое главное — фруктовые сады. Каждый станичник обязан будет посадить фруктовый сад. Как было у дедов.
О садах
Сергей Сеник уже все посчитал. Каждому станичнику бесплатно предоставят один га земли. Один га — это 160 фруктовых деревьев. 160 деревьев — это миллиона полтора рублей прибыли.
— А если не выгорит, если неурожай?
— У нас неурожай? — Сеник смотрит на меня, как преподаватель на отличника, не выучившего урок. — В Англии есть музей, там собраны самые плодородные почвы планеты. В том числе и наша, азовская. Знаешь, какой слой чернозема там, где будет Светлая? 70 сантиметров, — демонстрируя размер, атаман раскидывает руки, словно рыбак из анекдота. — Это земля богов. Об этом греки еще говорили.
Казацкая форма идет любому мужчине. Даже в обстановке офиса
— Почему вы думаете, что сады — такое прибыльное занятие?
— У меня родственники в Кабардино-Балкарии садами
занимаются. Все в шоколаде. Поеду к ним за саженцами, куплю оптом.
— А земля? Землю где возьмете?
— Взял уже, — атаман довольно потирает руки, — 21 гектар. Хочу больше: 75 гектаров на 100 семей, но пока не получается. Но земли-то много. Почему не передать в юрт брошенные дачные участки?
Выясняется, что станицу вписали в черту города — землю будут предоставлять в пожизненную собственность без права ее продажи, но с возможностью передать по наследству.
— Земля — это как мать. А мать разве можно продать?! — комментирует это положение атаман.
— Ну, вы, может быть, и не Люцифер, но на Кампанеллу очень даже смахиваете.
— Кампанелла не был депутатом гордумы. А я депутат, — хитро так говорит атаман.
Сергей Сеник хорошо устроился. Когда ему выгодно, он депутат, когда выгодно по-другому — атаман. Своими ипостасями он жонглирует с пользой для себя.
— Вот надо мне узнать что-то по своим атаманским делам. Например, как зарегистрировать казаков в качестве наблюдателей на выборах. Я не буду писать в избирательный комитет бумажку, а сразу — депутатский запрос. Потому что бумажка от собрания казаков, имеющего статус общественной организации, будет болтаться в канцеляриях месяц или больше. А депутату обязаны ответить в течение пяти дней. И наоборот. Нужно мне в гордуме выбить денег на строительство детской площадки в своем округе, я не только как депутат выступлю, но и как атаман. И все будут знать, что за мной — сила.
— И сколько за вами?
— Человек триста соратников в казачьем обществе и тысяч пять молодежи.
Для Азова и Азовского района с совокупным населением 192 тыс. человек это немало.
О географии
Ставка атамана расположена в самом центре Азова. Первый этаж. На входной двери надпись: «Женщинам строго вход в юбках». Весна в этом году выдалась ранняя и теплая. Юрий Шевчук поет про последнюю осень. Будь Шевчук в ставке атамана, а не в приемнике, его бы непременно поправили. Слово «последний» казаки не любят. Всегда заменяют его на «крайний». Суеверие, наверное, какое-то.
Человек и животное сошлись норовистыми характерами
Скорее всего, раньше здесь была квартира. Комнаты переделаны в кабинеты: «Атаман», «Начальник штаба», «Отдел казачьего образования».
В прихожей оборудована приемная. Здесь — вся текущая жизнь казачьего общества.
Образец заявления на имя атамана о вступлении в муниципальную казачью дружину Азова. Призывы становиться членами казачьего общества, начинающиеся с былинного обращения «Сыны Дона!». Объявление о том, что Войско Донское проводит обучение верховой езде бесплатно.
Казацкие заповеди, очень похожие одновременно на выдержки из Евангелия, советский производственный агитпроп и манифест народовольцев. Они стилизованы под старославянские письмена. Их коллективный, судя по всему, автор явно злоупотребил инверсиями и восклицаниями: «Не завидуй другим и не держи зла в сердце своем!», «Будь смелым и стойким, помни: “Кто смел и стоек, тот семерых стоит!”», «Казаки все равны в правах. Помни: нет ни князя, ни раба, но все рабы божьи. Казаки равны друг перед другом».
Мы с атаманом устраиваемся в его кабинете.
Вместо Путина на стене портрет генерала налоговой полиции. Это — отец атамана Сеника. Сейчас он большой милицейский чин в Ростове.
— А Путин у нас есть, есть. Как же без Путина? В других кабинетах, — оправдывается секретарь.
В остальном ничего неожиданного.
Чашка с Михаилом Шолоховым и «Тихим Доном». Зеленый чай. Иконы на стенах. Чеканный Георгий Победоносец. Бурка белая. Шашка, седло, нагайка, знамя. Портрет (изображение) лошади. Булава. Такие же продаются на рынке неподалеку.
На столе сине-белые шахматы. Расставлены в дебютной позиции. Готовы к бою.
Весь этот набор рождает ощущения краеведческого музея.
Азовский атаман не пьет. Вообще. Чем вызывает искреннее уважение подчиненных
Видно, что хозяин кабинета пытается мыслить геополитически: есть глобус, политические карты страны и мира.
В списке казацких заповедей — такая: «Казаком нужно родиться, казаком нужно стать, казаком нужно быть!»
— Так казаки — это народ?
— Народ. Только нас как народ не хотят рассматривать. Хотят как сословие. А мы считаем так: мы — субэтнос славянского народа с компонентами кавказских обычаев. Ведь мы живем здесь издревле, — атаман Сеник делает широкий жест рукой, захватывая в щедрую щепоть и Среднюю Азию, и Малую. И даже зачем-то Шри-Ланку. — Сарматы, скифы — это все казаки, по сути. Здесь же все написано, зашифровано в названиях. Смотри, брат, — он водит пальцем по карте, — Казахстан. Какой корень? Казах — казак. Или вот Таджикистан.
— А Таджикистан-то почему?
— Ну как же? Стан, станица. Казачья станица. Ясно?
Так мы спустились к Индии, в смысле — к Индостану. А там рукой подать и до Шри-Ланки.
— Если разобраться, все в конце концов происходит от казаков. За исключением МТV.
О пристрастиях
Помимо занимательной истории и географии у атамана еще масса всяких интересов. И нельзя утверждать, что сочетание их беспорядочно.
У него два высших образования: юридическое и экономическое. Ростовский юридический институт МВД РФ закончил с красным дипломом. В соревнованиях по рукопашному бою занимал первые места.
Путь в пропасть духовных знаний начинал, как и многие, с Ричарда Баха.
Кандидат наук. Защитил диссертацию под названием «Влияние курортно-туристического комплекса на экономику малых городов». Готовил ее на базе Азова и Ейска.
Преподает турбизнес в одном из ростовских вузов.
Рукоять шашки можно держать и так. С нежностью
Чемпион России среди юниоров по тхеквондо. Имеет второй дан. Владеет приемами других единоборств, в том числе казбоя.
Объясняет: «Казбой — это казацкий рукопашный бой.
Соперники по казбою одеты в казацкую одежду. Используют шашку или нагайку. Отношения между ними товарищеские».
Лампасы любит, как сам выражается, на генетическом уровне, обожает сапоги. В джинсах ходить немного стесняется. Из одежды предпочитает камуфляж.
На Рождество атаману сделали наполеоновский подарок — белого коня. Где его держать, пока непонятно. Свой дом еще не достроил. Живет с беременной женой в гараже. Впрочем, многим этот гараж покажется вполне добротным коттеджем.
Подъезжаем к району Азова, застроенному коттеджами. Все дома как дома. Облицовочный кирпич, высокие заборы, краски спокойных тонов. Но один дом словно вызов остальным. У него ярко-желтая крыша. В такой цвет раньше красили психиатрические лечебницы.
— Это мой, — говорит атаман. — Я сначала решил покрыть его соломой. Но оказалось, что солома очень дорогая. Ее пропитывать каким-то раствором надо, чтобы она не протекала и не гнила. Пришлось класть металлокерамику.
— Желтую?
— Курень все-таки.
Около куреня коттеджного типа бегают коза и собака, помесь кавказской овчарки.
— Что соседи говорят насчет крыши?
— А мне — как дождь прошел. Делаю что хочу.
О земле
Вдруг атаман захотел показать мне место, где будет станица Светлая. Схватил меня в охапку — он вообще все делает порывисто, как в рукопашном бою, — и повез на своем «хюндае» таганрогской сборки («Ничего, ничего, машинка рабочая») навстречу казацкой мечте.
Проезжаем мимо горотдела милиции. Атаман кивает знакомым милиционерам, обгоняя по встречке стоящую на светофоре попутную колонну. Можно, стало быть. Звучит «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой». Это сигналит его мобильник. «Здравия желаю!» — кричит атаман в трубку какой-то своей знакомой.
При атамане Сенике к азовским казакам стали относиться серьезно
— С кем воюете, Сергей Владимирович?
— С плохими людьми.
Проезжаем реку Кагальник, заросшую камышом. Вокруг необработанные пустоши, бурьян. Черноземище.
— Бог даст, заберем все, — мечтательно говорит Сеник. — Без откатов.
По пути он показывает план станицы. На бумаге да и на месте все пока выглядит очень пресно. Никогда не подумаешь, что этот остроугольный кус земли может стать житницей, и вольницей, и здравницей.
А там кто знает…
Два года назад, когда идеей станицы Светлая только запахло в воздухе, никто и предположить не мог, что Сенику удастся выбить землю. Плохие люди говорили: «Молодой, дурный. Кто ему даст!» Но он выбил. Как — не рассказывает. Наверное, жонглировал ипостасями.
Теперь же никто не верит, что Светлую можно построить. И это верный знак того, что она, скорее всего, будет построена.
И вот что странно: чем ближе эта идея к воплощению, тем меньше у нее сторонников в самом Войске Донском. Все громче звучат такие голоса: «Сеник раздает землю казакам. Это может вызвать социальное напряжение». Между тем войсковое начальство на публике декларирует, что именно обеспечение казачества землей составляет его основную задачу.
— Ну, это как всегда: сначала объявят сумасшедшим, будут палки в колеса вставлять, а затем, когда дело будет сделано, скажут «гений», — говорит атаман, простодушно подразумевая себя и под сумасшедшим, и под гением.
О тщеславии
Вообще Сеник, куда ни плюнь, везде самый молодой. Самый молодой атаман в истории Войска Донского. Самый молодой депутат в истории городской думы Азова.
Атаманом Сеник стал в 24 года. Тогда все удивлялись: как за такого зеленого перца могли проголосовать деды, атаманы сел и станиц?
Сейчас, спустя пять лет, не удивляются. Многое из того, что в последнее время в городе и районе происходит путного, яркого, связано с его именем.
Впрочем, плохие люди говорят, что не последнюю роль в его назначении сыграла дружба Сеника-старшего с Водолацким, атаманом Всевеликого Войска Донского. Да хоть бы и так! Зато много «зато».
Зато, например, он поставил православный крест на въезде в Азов.
В ночи крест сияет неоном. Под ним такая же надпись: «Да хранит Господь град сей».
— Любо? — спрашивает. — Подобных крестов в России четыре. У каждого есть хранитель. Я один из них. Это великая честь. Вникаешь? Береги честь смолоду. Не тот казак, кто чубом красив, а тот, кто правдив и трудолюбив. Это из казацких заповедей.
Я не успеваю следить за ходом его мыслей и сменой лексики. Его речь — это смесь уличной фени, старорусского языка, канцелярита и устава гарнизонной службы.
— А зачем крест?
— Чтобы люди знали: в нашем городе живет Бог.
Все, что он делает, не то чтобы красиво — затейливо, ново и неоново. Как этот крест.
— Я солнце, — говорит. — Я несу свет.
Благообразная внешность — это не только дар Божий, но и тщательно проработанный образ
— Простите, ваше величество, это не мания?
— Мания и есть. Это плохо? — серьезно шутит атаман.
— Это не плохо. Это страшно.
— Точно. Мне еще отец говорил: «Сережа, тщеславие — страшный грех. Но и страшная радость».
«С нашим атаманом не приходится тужить». Это про него.
Придумал значок для депутатов городской думы. Он в точности такой, как значок депутата Госдумы: размер, раскраска. «А чем мы хуже?» — подумали азовские депутаты. И утвердили.
— Это творческое хулиганство, работа с выдумкой, — говорит Сеник.
— А зачем?
— Ну, ты приезжаешь в Москву — и ты король: никому другому ведь это в голову не пришло! С казаками — то же самое. Пока я не появился, у них не было флага, никто гимна не знал.
Включает телефон. Раздается: «Всколыхнулся, взволновался православный тихий Дон…» Официальный гимн Ростовской области и Войска Донского. Теперь его слова казаки учат по специальной памятке, которую напечатал Сеник.
Он изобретает праздники. Например, праздник ухи. Его проводят 14 октября. Ничего сверхъестественного. Люди приходят на берег Дона со своими продуктами. Варят уху. Дают пробовать зрителям, те определяют победителя. На этот конкурс собирается чуть ли не весь город.
Придумал проводить на бывшем аэродроме скачки. Получился вполне приличный городской ипподром.
Добился, чтобы главный исторический праздник города — реконструкция Азовского осадного сидения донских казаков — проходил под эгидой казачества. Вполне протокольное мероприятие превратилось в настоящее шоу с пушками, перестрелками и конными атаками, на которое приезжают военно-исторические клубы со всего Юга России.
Поступило предложение проводить конкурсы казачьей красоты — это тоже он.
В первый раз, правда, возникли сложности: не было нужных конкурсанток. Согласно условиям, они должны были иметь косу, казацкие корни — требовалось предоставить семейные фотографии — и по весу отличаться в большую, мягко говоря, сторону от стандартов модельных агентств.
— Нам досок не надо. Женщина должна быть в теле, — убежден атаман.
В результате девушек все-таки нашли. Никаких купальников, «никакой порнографии». Сарафаны, умение грациозно покрутить коромысло, справиться с лошадью. И посыл безупречный: народ, не знающий своих корней, обречен на вымирание.
Он говорит простые и достойные вещи: нужно быть дисциплинированным, верным в браке, трезвым. Половую жизнь начинать мужчинам в 21 год, женщинам — в 17. Не допускать в семьях азартных игр.
Что-то отдаленно похожее есть, кажется, в Нагорной проповеди. И оказывается, это именно то, что хотят сейчас слышать люди. Их это цепляет.
На Новый год — русские сказки, никаких бэтменов. На Масленицу — лампасы, папахи и танец с саблями — любимый танец атамана.
В гордуме ставят на голосование постановление против мата на улицах, переименовывают площадь 3-го Интернационала в Петровскую. Его инициатива.
С другой стороны, и самая шумная свадьба — это тоже Сеник.
Они уже давно не ряженые и не нагаечники
На свою свадьбу Сеник приехал на белом лимузине. Хотя все ждали, что белым будет конь: как-никак устроители обещали реконструировать казацкий обряд. Ради этого даже перекрыли центральную Московскую улицу. Еще бы — атаман женится!
В итоге атаман ехал в ресторан, высунувшись из окна в крыше авто. Но все равно было эффектно.
Эта свадьба разделила город на две равные части. Одни сказали: молодец, не побоялся показать, что богат. Другие брезгливо морщились: выпендрился…
Что самое интересное, и то и другое верно.
— А чего мне стыдиться? Да, я не бедствую, деньги у меня честные. Ну и покутить захотелось, конечно. Тем более что лимузин я у знакомого казака-станичника взял по дружбе. У него таких семь: он свадьбы катает.
А теперь — гвоздь репортажа. Атаман Сеник не пьет. Вообще. Он не пил даже на своей свадьбе.
Наркологи говорят, что люди пьют, чтобы ощутить состояние измененного сознания. Возможно, сознание атамана Сеника изменено само по себе, поэтому в выпивке просто нет нужды.
Его возбуждает жизнь как она есть, без корректировки фокуса. Все, за что ни берется, он делает с горящими глазами.
Строит ли храм на Турецком валу с приятелями-мажорами от нечего делать. Деньги собирает, бетон мешает — развлекается, словом. А церковь между тем стоит.
Планирует ли на выезде из Азова организовать Молодежный жилищный кооператив.
Договаривается ли с ростовскими вузами о квотах для абитуриентов из казацких семей.
Устраивает ли новую автобусную остановку в своем избирательном округе.
Его округ — самый крупный в городе. Здесь живут в основном «ребята с рабочих окраин». Сенику принадлежит еще один местный рекорд: за него проголосовало более 80% избирателей.
Мы едем по его земле. Атаман-депутат то и дело кивает головой. То в сторону новой баскетбольной площадки, то в сторону свежевыкрашенных качелей.
— О, пандус делают, — он ходит вокруг автобусной остановки с видом счастливого ребенка, жмет руки рабочим, будто те не пандус лепят, а Синюю птицу. — В городе только я этим и занимаюсь. Остальные депутаты заняты собой.
В 2006 году он с казаками очистил свой избирательный округ от игорных заведений. Хочет освободить весь город и район.
Решение правительства создать поблизости от Азова игорную зону атамана бесит.
— Пусть они катятся со своими казино в Калмыкию. В пустыню. Как в Неваде. А то устроили пир во время чумы!
Достает карту, зло очерчивает ножом границы будущего Азов-сити. Нож ласкает то Краснодарский край, то Ростовскую область. Потом втыкается в изотермы недалеко от Элисты.
— Смотри, вот Таганрогский залив, здесь кругом детские лагеря. Вот село Порт-Катон. Это же пять тысяч гектаров чернозема. И они его отдают этим бездельникам! Ну и что, что там мэр, ФСБ будут сидеть… Они все равно станут мутить.
— И что делать?
— Сядем в автобусы — разберемся. Как с цыганской наркотой.
С цыганами, торгующими наркотиками, Сеник разобрался просто: «Выгнал на хрен из города». Кое-какие дома пожег, если кто не хотел уезжать.
Говорить об этом подробно он не любит. Это не совсем законно. Но из милиции особых возражений не поступило.
— И это хорошо, что не поступило. Значит, наша милиция не была в доле, — удовлетворенно замечает атаман.
У азовской милиции и казаков отношения складываются довольно дружеские. По крайней мере, на посторонний взгляд. Атаман Сеник устроил так, чтобы его люди из народных казачьих дружин несли службу по охране общественного порядка в составе нарядов милиции. Кроме того, казаки вместе с участковыми дежурят в опорных пунктах по станицам и хуторам. Для многих это пусть скромная, но прибавка к бюджету. Особенно для студентов.
Об отклонениях
— Вот поставили у нас памятник Петру Первому в колготках. Тьфу, а не Петр! Поэтому местные жители и зовут его так пренебрежительно: Петька. Разве мужик может носить колготки? От него пошла у нас вся педерастия. Не туда он окошко прорубил, — атаман Сеник выступает за демонстративную маскулинность. — Мужчина должен быть похож на мужчину. Разве не так?
Он издал по Азовскому юрту приказ: всем казакам отпускать бороды, женщинам отращивать косы.
— С бородой понятно. Бородатого мужчину трудно принять за женщину. А косы?
— Коса связана с репродуктивной функцией. Прямая зависимость: чем длиннее коса, тем больше детей.
У самого атамана Сеника не борода, а бородка. В иных ситуациях — скажем, в огнях дискотеки — может выглядеть вполне гламурно. Особенно в сочетании с удлиненной стрижкой.
Как бы то ни было, атаман Сеник — за естественные проявления без противоестественных отклонений. Земля должна плодоносить. Река — давать рыбу. Женщина — рожать детей. А мужик не должен ходить в колготках. Все. Точка.
После того как на телеэкраны вышел фильм «Тихий Дон» Сергея Бондарчука, азовские казаки сочинили филиппику на имя президента России В. Путина. Мол, на тебя, единственного, вся надежа.
Там среди прочей, весьма едкой критики есть и такая, замаскированная:
«…Роль главного героя фильма Григория Мелехова исполнял актер Руперт Эверетт. Не самый лучший выбор со стороны режиссера. Актер слишком изнежен для этой роли. Его лицо, глаза и тип в целом ничего не выражают при общении с любимой женщиной. Нам непонятны его человеческие симпатии и влечения… На сумму, затраченную на приобретение этой ленты, можно было бы открыть двенадцать кадетских казачьих корпусов».
О наказаниях
— У нас так, — рассказывает Иван Андреевич Жарков, писарь Азовского юрта, в мирной жизни преподаватель иностранных языков. — Обрыгался — получай плети.
Мы сидим в архиве Азовского юрта, разговариваем за жизнь с ним и его кумом Марком Феофанычем Мужиченко.
У Марка Мужиченко масса специальностей. Среди прочих — режиссер-постановщик и военный музыкант: играет на саксофоне.
— Казаки не чужды джазу. У нас даже есть «Азов джаз-банд», руководит Бондаренко, хорунжий.
Недавно казаки подарили Марку на юбилей лошадь.
Теперь он еще и детей по праздникам катает на бричке.
— Нет, вы правду скажите: если человек перепил, пусть даже до свинства, вы его что — нагайками?
— Ну, за перепой редко, — говорит великодушный писарь. — А вот был у нас случай. Один ловкач, наш, азовский, стащил полированную плитку гранитную с мемориала на Турецком валу. Ею облицована кампличка — часовня, если по-русски, — в память о погибших казаках-воинах.
Милиция его нашла и говорит: или посадим, или иди к казакам. Ну, он — к нам. Собирается совет стариков — это хранители казачьих традиций. Решают всыпать ему 25 нагаек. Кладем мы его на лавку — прямо на улице, на виду у прохожих, — спускаем, извините, штаны. А ему, соколу, деваться некуда: в тюрьму-то не хочется… Вытерпел позор. Встал, застегнулся, поклонился совету стариков, кругу. Сказал, как предписано традицией: «Спасибо, казаки, за науку». Об этом потом в газетах написали.
— Ругали вас?
— Почему ругали? Правильно, сказали: зоны и так переполнены.
— И часто вы пользуетесь нагайками?
— Конники наши применяют, когда дачи зимой охраняют. Там наркоманы часто пасутся. Вообще нагайка бывает двух видов: мягкая и жесткая. Отличить просто. В метелку жесткой вшивают пулю — ее использовали обычно против волков и врагов. Своих били только по спине, по пятой точке не били — вдруг завтра поход и надо садиться в седло? А одного турка-месхетинца били так, что пуля вылетела. Мы тогда сильно турок потрясли.
— За что?
— Скот воровали, устраивали драки, молодежь обижали. Мы всегда уважали глубинную веру других людей и народов. Но понимаете, мы интернационалисты по необходимости, потому что азовская земля многонациональна. Мы обречены жить среди других народов.
— Казачий национализм — это ярлык, который нам навесили, — говорит Марк Феофаныч. — Вот у меня жена — армянка иранского происхождения из Сухуми. И ничего. Дети отличные: Марк и Маргарита. Все мы из одного корня. На старом кладбище в Старочеркасске — это бывшая столица Войска Донского — есть такие, например, надписи на могилах: армянин донского происхождения. А традиционные казацкие фамилии Гречаниновы, Турчаниновы — от греков и турок.
О национализме
Демографическая программа России тоже, кажется, от атамана Сеника пошла есть.
— Я шагаю быстрее федеральной власти. И о демографии заговорил раньше, чем Медведев выступил с идеей о материнском капитале. Помню, копнул тему поглубже. Е-мое! За Уралом у нас всего 17 миллионов: пропадем… Я приходил в церкви, говорил священникам: «Вставляйте в проповеди слова о том, что в семьях должно быть больше детей». Не захотели.
— Почему?
— Боятся. У нас люди всего на свете боятся. Вдруг попадут вразрез с генеральной линией партии, синода.
Вот тогда-то атаман и разослал приказ: «Чтобы было в семье не менее пяти детей!»
А потом даже поехал в Москву на телепередачи к Лолите и Малахову — пропагандировать свою идею многодетности.
Сеник, кажется, чувствует себя миссионером: готов и в борделе вести агитацию за нравственный образ жизни.
— А куда бы не пошли агитировать? В «Дом-2»?
— В «Дом-2» не пошел бы.
— Думаете, приказами можно заставить детей рожать?
— Конечно, если в трехкомнатной квартире вшестером жить, детям взяться неоткуда.
Но «звери» же рожают, «еноты», цыгане — и мы должны.
— Звери?
— Мы так черных называем. Они знают. Это не обидно.
— А я бы обиделся.
— Зря. Это потому, что они работают как звери. Не бухают.
— А еноты?
— «Еноты» — это корейцы.
Справедливости ради стоит отметить, что «енотов» я в Азове не видел. Равно как и девушек с косами и мужчин в брюках с лампасами.
Сеник ловко крутит в пальцах нож, когда говорит про ползучую экспансию дагестанцев на Ставрополье.
— Я не националист. Они ведь даже по духу нам близки. Так же ведут войну. Но мы живем в оккупации.
Как-то нам сигнал поступил. Управляющий в колхозе, «зверь», главу поселения загнобил. Русским людям сена не давал накосить. Сели мы в машины, автобусы. Приехали. Только разговаривать начали, а он уже вешаться. В общем, разобрались.
О репутации
Придумки атамана Сеника сделали его репутацию в Азове весьма противоречивой.
Приходишь в гордуму, в администрацию, говоришь: «Мы тут собрались про атамана вашего написать». Улыбаются в ответ. Дескать, заняться вам больше нечем.
Вырос, в школе учился Сеник здесь, в Азове. Многие помнят его мальчишкой.
Сыном высокопоставленного офицера милиции. В общем, мажором. Помнят, как автомобильными шинами торговал.
И теперь не могут понять, как это? Был просто Сережа Сеник, и вдруг стал атаман Сергей Владимирович.
Сложно это.
— А он еще прическу себе забавную сделал. Приказы стал смешные издавать. После его выступления в телешоу у Лолиты, где он продвигал свою идею про пятерых детей, у нас студийный телефон просто разрывался, — вспоминает сотрудница местной радиостанции «Метеор» Марина Голубова. — Слушатели звонили и говорили: «Стыдобища-то какая, теперь вся страна будет думать, что в Азове живут одни идиоты».
— Да просто папа решил его к делу какому-нибудь пристроить, чтобы он не болтался по кабакам. А Сережу казацкая тема возьми да и зацепи не на шутку. Но не думайте, что он идиот и все делает бескорыстно. Если с умом эксплуатировать казацкую тему и тему возрождения традиций, то можно неплохо жить. Я не удивлюсь, если проект станицы Светлой станет впоследствии его частной собственностью. Что-нибудь вроде ОАО «Станица Светлая». Не зря же он обучался туристическому бизнесу… Тем более что наш город, возможно, скоро станет одной из точек на плане «Серебряная подкова» —
туристическом маршруте, объединяющем Таганрог, Азов, Старочеркасск. Эта станица придется как нельзя кстати, — говорит один из сотрудников районной администрации. — Вот издал он приказ по пяти детям. А сам хоть одного ребенка родил? Шахматы насаждает. А играет плохо. Или у него, может быть, жена с косой до попы? Как бы не так. Для людей одно, для себя другое. И вообще, вы знаете, что Сеники не казаки? Откуда-то из Кабарды приехали.
Некоторые местные СМИ решили Сеника просто не замечать. Нет такого человека — и все. Сказочник, прожектер, охоч до власти — это не тот персонаж, о котором надо рассказывать людям.
Единственное, что все критики Сеника признают безоговорочно, это то, что до него казаки были сбродом. А теперь к ним стали относиться более-менее серьезно.
О власти
— У меня, в принципе, все есть. Работа, семья, дом. Я обеспечен, — размышляет атаман.
— Зачем тогда вам это атаманство, депутатство? Только не говорите, что всегда хотели помогать людям.
— Всегда хотел помогать людям.
А может, все дело в наследственности. Отец атамана в свое время, будучи замом начальника азовской милиции, построил спортзал. Вытащил таким образом многих подростков с улицы. Сам спортсмен, он вел там группы по карате.
У Сеника-депутата самый большой округ в городе. Но и в нем ему тесно.
— Мэром стать не планируете?
— Все может быть.
— Какой указ будет первым?
— Сразу объявлю Азов казачьей землей.
— Круто.
— Это я тебя разводил. Проверял реакцию. Понимаешь, брат, власть безнравственна по определению. Во власть идут от половой слабости. Но нам нужна земля: без нее казаки беспомощны и уязвимы. А земли без власти не добиться. Поэтому мы идем во власть.
Осенью в Азовском районе муниципальные выборы. Юртовые казаки решили принять в них активное участие, чтобы увеличить казачье представительство в местных органах управления.
— Понимаешь, мне не битву за власть надо выиграть — мне в войне с властью надо победить. Поэтому приходится иногда применять тактику единоборства: сначала пожертвовать ухом, а потом в глаз дать. А ручка у меня тяжела, — атаман любуется своим кулаком. — Наша сила в гибкости. Надо постоянно искать компромисс с подлецами и негодяями. Как говорит мой отец, «это жизнь, сынок». Ты не представляешь, как иногда хочется кому-нибудь врезать… Но в будущем не станет ни власти, ни депутатов, ни президентов. Я в этом уверен. Придет время, когда люди сами будут решать, как им строить свою жизнь. Депутат — это же надсмотрщик. Вдумайся: люди сами себе выбирают надсмотрщика. И называют это свободой волеизъявления. Посмотрели бы лучше на казачью модель демократии. По ней весь мир работает. Ты напишешь про это?
— Напишу.
— А напечатают, брат?
Фотографии: Михаил Галустов для «РР» 2008 год