СЕМЬ ЧУДЕС ДЕЛЬТЫ ДОНА
1. ГОСУДАРЕВЫ КАЗАКИ И КАГАЛЬНИЦКИЕ МАЛОРОССЫ
Когда едешь из Азова в Кагальник (а их разделяют, по сути, два поля), а потом по самому «сельскому поселению», в глаза бросаются богатые особняки. Бог его знает, кто в них живет. Может, боссы рыбной мафии или удачливые фермеры, а может, дачники из Ростова, а может, даже ученые Южного центра академии наук (шучу).
Но вообще-то, работы в самом Кагальнике (такой, чтобы построить особняк) сейчас нет. Так что, скорее всего, богатые дома принадлежат дачникам — до Ростова можно добраться за час, а места здесь «клевые» в прямом и переносном смыслах — красота и рыба. Рыба — это главное богатство Кагальника и окрестностей.
Когда-то осетры и белуги, выловленные в этих местах, приносили денег больше, чем все зерно, произведенное на территории всей области Войска Донского. Это было перед самой Первой мировой. А уже тогда говорили, что рыбалка не та, что раньше, не как при Петре Первом. По легенде, именно в этих местах во времена
II похода на Азов царю ловили рыбу. Тоня (рыбное место) в честь этого знаменательного события стала называться Государевой. Соответственно, и хутор, возникший рядом с тоней, получил название Государев. Между Кагальником и Государевым всего 2 км. Столько же до моря. Это ближайшие к Таганрогскому заливу поселения. Самые низовые, как говорят.
Государев появился предположительно после 1774 года. Кагальник старше — по легенде, он основан в 1669 году самим Степаном Разиным. «Кагальник» — это обрусевшее огузо-половецкое слово «кога-лы» — «изобилующая кугой, осокой».
Кагальничане начала ХХ века
Впрочем, серьезные историки полагают, что Разин основал другой Кагальник — на правом берегу Дона, там, где в Дон впадает одноименная река.
Сейчас считается, что Кагальник был основан переселенцами из Украины в 1736 году. Как раз в это время Азов и дельта Дона после очередной русско-турецкой войны отошли России.
Если Кагальник считался «малороссийским», то хутор Государев — казачьим. Казаки Государева времен основания — это отставные солдаты Екатеринославской губернии, крестьяне Полтавской, Черниговской, Киевской, Воронежской губерний, бывшие запорожцы, азовские казаки, черниговские, полтавские, казаки низовых станиц Дона. Такая гремучая смесь. Записаться в казаки хотели многие. Статус казака давал ряд привилегий, среди которых — налоговые льготы, право на рыбную ловлю, беспошлинную торговлю, в конце концов, можно было стать дворянином.
2. РЫБА
Согласно Грамоте Анны Иоановны от 1736 года все ловли по Дону и заливу Азовского моря отдавались во владение исключительно донским казакам. Как ни странно, эта грамота не стала филькиной, а строго исполнялась вплоть до революции 17-го года.
То есть ловить рыбу могли только казаки хутора Государев, а кагальничане такого права не имели. Зато они могли эту рыбу продавать и работать, как бы сейчас сказали, в сфере обслуживания, строительства, а также сооружения средств передвижения — лодок.
По словам заведующей Музея казачества, этнографии и культуры Приазовья Татьяны Власкиной, здесь люди настолько были заняты рыбой, что им было некогда заниматься чем-то еще: вещи либо покупали, либо их шили жители Кагальника: сапожники, модистки. На конец XIX века в Кагальнике существовало несколько десятков сапожных и швейных мастерских со штатом, парикмахерских. Сфера обслуживания была не сельского, а скорее городского типа. Сельская жизнь предполагает максимальное самообеспечение — одежду и обувь изготавливают в своем хозяйстве, сами себе. Кроме того, казаки могли привлекать кагальничан к рыбному промыслу в качестве наемной силы.
Вот что пишет в 1870 году полковник Генштаба Н.И. Краснов: «Из казаков на ловлях против прежнего осталась не более как десятая часть, в которой, во всяком случае, общее число рабочих по рыбному промыслу составляют наемные малороссы, именуемые здесь «хохлами».
Рыбный бизнес был сверхприбыльным. Пароходик с рыбой успевал за день четыре раза сходить в Ростов. Жители как Кагальника, так и хутора Государева могли позволить себе быть модными и модно одевать своих детей.
Жители Государева
— На фото начала ХХ века жители дельты Дона одеты как европейцы. Еше один штрих — для России очень долгое время было характерно отсутствие специальной детской одежды. До начала ХХ века она повторяла одежду взрослых в миниатюре, — рассказывает Татьяна Васкина. — Затем появляется специальная детская одежда, но это царский двор, дворянские семьи, Москва, Санкт-Петербург. На фото жителей хутора Государева мы видим мальчика как из «Детей капитана Гранта».
Эти тенденции были характерны для всей страны, но казачество в целом держалось за традиции. Только здесь, в низовьях Дона, процесс шел быстрее. И казаки, и крестьяне стали следовать городской моде.
Необычно выглядят и здешние кладбища. Видели старинные кладбища в Ростове или Таганроге? Так вот, такие же в хуторе Государевом. Кладбище городского типа. Оно сохранилось до сих пор, потому что до него не добраться на машине, надо ехать по воде.
В общем, можно сказать, что к началу ХХ века на нижнем Дону сложилась особая общность людей. Я бы назвал их Русско-украинским товариществом по добыче рыбы.
Эти товарищи, ставшие к тому же и по большей части родственниками, пытались выжить при сменяющих друг друга формах государственной власти.
Любопытный штрих: когда — в 20-е годы ХХ века — статус казака не сулил ничего хорошего, жители нижнего Дона стали записываться в украинцы. Самойловы становились Самойленко, Сидоренковы избавлялись от «в» и теперь значились как Сидоренко.
Большой натяжки в этом не было: практически у всех жителей нижнего Дона были и русские, и украинские корни.
Кстати. В 1928 году власти решили украинизировать Юг России. Как сказано в книге «Социально-исторический портрет дельты Дона: казачий хутор Донской» (авторы Г.Г. Матишов, Т.Ю.Власкина, А.В. Венков, Н.А. Власкина), в 1929 году даже было принято решение в 37 районах Северо-Кавказского края вести официальное делопроизводство на украинском языке. На украинском языке были отпечатаны бланки партийных документов, Азовский район стал Озiвским, а в Ростове стала выходить краевая «Червона газета». Кто знает, чем бы все это закончилось, если бы в 1932 году кампания не была признана вредной.
Кладбище Государева
3. БЕЛЫЕ И КРАСНЫЕ
Революцию жители Государева и Кагальника восприняли по-разному. Кагальничане, как социально близкие рабочему классу, приняли. На выборах 17 года Кагальник на 80 процентов проголосовал за большевиков. Так что многие жители поселка в 1918 году отправились в Азовский концлагерь — туда попадали пленные красноармейцы, те, кто не хотел воевать против Красной армии, кто просто уклонялся от мобилизации, в том числе и казаки.
От тифа и дизентерии в концлагере погибло около 25 тысяч человек. Правительство Донской республики даже выступило с призывом к местным жителям — помочь с похоронами. С казаками из Государева — другая история.
7 января 1920 года Ростов был занят частями Первой Конной и 8 армий. Однако казаки полтора месяца удерживали левый берег Дона, отбивая попытки красных форсировать реку. Хутор Государев неоднократно подвергался артиллерийскому обстрелу красных.
Погибли 6 мирных жителей.
О хуторе Государеве в райкомовских документах говорилось: «Почти все раньше служили в белой армии, т.к. хутор в прошлом был контрреволюционным, и не служивших в белой армии, кроме молодежи, никого нет».
26 ноября 1929 года бюро азовского райкома ВКПб приняло постановление: «Категорически предложить фракции РИКа и Кагальницкой ячейке ВКПБ немедленно добиться через бедняцко-середняцкие массы переименования хутора Государева». Так Государев стал Донским.
4. БЕЗРЫБЬЕ
После революции казаки утратили монополию на рыбную ловлю, теперь ее могли ловить все — и мужчины, и женщины, и государевы люди, и кагальницкие. Но, естественно, в составе рыболовецких колхозов. — Если в царское время лов рыбы как-то регламентировался — сроками и способами, то в Первую мировую, гражданскую, Отечественную не работали ограничения на вылов, считалось, что некогда размышлять, конечны ли запасы рыбы или нет.
Необходимо кормить армию. Речь шла о выживании, — рассказывает Татьяна Власкина. — Стал популярен лов на крючья. По войсковым законам определялись места, где можно ставить перетяжки, оговаривались промежутки между ними, чтобы оставался фарватер для прохода части рыбы. В колхозное время перетяжками перекрывали все русло, и расстояние между ними было буквально в несколько метров.
Причем, если раньше количество крюков на перетяжке определялось сотнями, то в советское время — тысячами. Получалось, что рыбе вообще было некуда деваться. К тому же началась механизация. Промысловые суда поставили на моторы, появились МТС.
Советское ноу-хау: увеличение сроков вылова. Если раньше в дельте и Таганрогском заливе ловили, когда не было льда, то в тридцатые годы как о достижении говорилось о топлении льдов — на большой территории раскладывали костры, ну, и лед таял.
Ловили все, что плавает. Даже дельфинов. К счастью для последних, они сюда редко заходили.
В 1928 году в России закончились дореволюционные запасы перламутра, и государство объявило о закупках раковин для производства пуговиц: мешок — 50 рублей, не очень большие деньги. Жители Кагальника и Донского откликнулись на призыв. Мясо моллюсков предполагалось использовать в пищу. К счастью для ракушек, блюда из их мяса выпали из меню советского человека с наступлением более сытных времен.
А вот осетровых за годы советской власти съели почти всех. Сегодня их можно увидеть на фотографиях, например, в Кагальницком музее: вот белуга, вес — 720 килограммов. Рыбина лежит у ног рыболовецкой бригады. Восемь мужиков стоят, прижавшись друг ко другу, чтобы обозначить размеры рыбы: восемь мужиков это — как раз и есть длина белуги. 1947 год. Как рассказывают в музее, бывали белуги и весом 845 кг.
5. МУЗЕЙ
Как вы уже поняли, в Кагальнике есть Музей казачества, этнографии и культуры Приазовья, или, как его иногда называют, музей дельты Дона. Музей открыт два года назад. Он самый молодой в области. Причем музей имеет статус академического (не минкультовского), как, например, Кунсткамера. Таких музеев на Юге России больше нет.
Кроме собственно музея, здесь есть аквакомплекс — в специальных бассейнах, в которых живут осетры, белуги, севрюги и бестеры. Их ученые разрабатывают технологии промышленного разведения осетровых.
Как говорят сотрудники, музей не пустует. В ближайшую после нашего визита субботу здесь ждали 50 человек из Ростова. Идея создания музея принадлежит академику Геннадию Матишову, океанологу, директору Мурманского морского биологического института, председателю Южного научного центра РАНМ.
Корни академика в хуторе Государево, создание музея он считает своим долгом перед малой родиной. Экспонаты в музей принесли жители Кагальника и Донского, часть передал сам Матишов. Фонд — 3 тысячи экспонатов.
Музей располагается в отреставрированном здании Кагальницкого речного вокзала. Вокзал кагальничанам теперь не нужен. В 90-х годах прошлого века сюда пришел последний пароход.
Перед входом в музей стоит скульптура женщины с осетром в руках. Ее привезли с Азовского рыбзавода. Потому что завода больше нет. Больше нет рыбного производства и в Кагальнике, нет обувной фабрики и грузового порта.
Но если до Кагальника (8 тысяч жителей) без проблем можно добраться автотранспортом, то хутор Донской теперь отрезан от мира, поскольку находится на острове, а катеры туда больше не ходят. Из-за этого постоянное население в Донском почти отсутствует. К тому же в ночь с 15 на 16 ноября 1992 года сильное наводнение разрушило практически всю его инфраструктуру. Как, надеюсь, всем известно, еще с XVII века национальный напиток казаков низовьев Дона — кофе. Полуденный кофе. Большая кружка очень крепкого и сладкого напитка. Со временем кофе даже стал элементом обрядности: его пили на поминках, на второй день свадьбы, на крестины.
В Кагальницком музее есть любопытная карта — с чем пили кофе казаки.
Так, в Новочеркасске, Кривянской, Манычской, Старочеркасске предпочитали кофе с малосольной селедкой. Только жители хутора Государево пили кофе с мамонами (сладостями) — сказывалось украинское влияние.
Между прочим, заведующая музеем Татьяна Власкина была первой, кто решил детально разобраться, откуда на Дону появился такой обычай.
Считается, что обычай пошел от казачьих жен — турчанок. Но если это так, почему севернее Кривянской кофе не пьют. Власкина считает, что турчанки — это необходимое
условие, но недостаточное — кофе еще надо было где-то купить. На нижнем Дону таких мест было три: Ростов, Таганрог, Азов.
В пользу этой теории говорит тот факт, что кофе в России издавна пьют и поморы, на побережье Белого моря. Там не было никаких турчанок, зато шла торговля с англичанами.
7. ПРЕССА О ДЕЛЬТЕ
Нашел три заметки, характеризующие разные этапы в жизни этих мест.
Вот что пишет А.А. Скальковский в книге «Ростов-на-Дону и торговля Азовского бассейна 1749–1866».
«Кагальницкие и Ростовские рыболовы, особенно весною, на своих бесчисленных лодках закидывают те запрещенные снасти или «шнуры» с крючьями, которыми так удачно ловят они красную рыбу, стремящуюся в известный период к гирлам Дона. Чтобы удержать их от заповедного промысла, Донцы учредили настоящие фарпосты под начальством двух офицеров и восьми урядников с сотнею пеших и конных казаков, расположенные в семи притонах или станциях, обнимающих все заливы Азовского моря от Ейского лимана до границ Таганрогского Градоначальства. Споры на промыслах нередко превращаются в кровавые драки с огнестрельным и холодным оружием, напоминающие подобные же сцены на тресковых ловлях в устье Сальвая в Шотландии, так искусно и живописно очертанныя Вальтер-скотом (так тогда писали. — «Главный») в его прекрасном романе «Реголент». Все усилия Начальства Новороссии и Донского войска прекратить эти вековые распри и примирить интересы обоих промыслов доселе были тщетны и, вероятно, еще не скоро достигнут своей благотворной цели».
А это 20-е годы.
«Граждане хутора Государева Кагальницкой волости Ростовского округа продали соседнему хутору Коханову за несколько сот пудов пшеницы и три деревянных амбара свою церковь... за ненадобностью».
А вот наше время.
«Проведена проверка по обращению жителя х. Донской Азовского района об отсутствии транспортного сообщения. В ходе проверки установлено, что хутор Донской входит в состав Кагальницкого сельского поселения, расположенного на территории муниципального образования «Азовский район».
В силу своего географического положения х. Донской не имеет транспортного сообщения по автомобильным дорогам. Транспортное сообщение с данным населенным пунктом возможно исключительно водным путем. С августа 2011 года транспортное сообщение с х. Донской было прекращено. Отсутствием транспортного сообщения с х. Донской Азовского района нарушены права и законные интересы граждан. В этой связи Азовским межрайонным прокурором предъявлено исковое заявление в городской суд об обязании администрации Азовского района обеспечить транспортное обслуживание населения х. Донской. Решением Азовского городского суда исковые требования прокурора удовлетворены».
АВТОР БЛАГОДАРИТ СТАРШЕГО НАУЧНОГО СОТРУДНИКА ИНСТИТУТА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ И ГУМАНИТАРНЫХ
ИССЛЕДОВАНИЙ ЮНЦ РАН ТАТЬЯНУ ВЛАСКИНУ ЗА ПОМОЩЬ В ПОДГОТОВКЕ МАТЕРИАЛА.
Источник : kg-rostov.ru